— С тобой хотят поговорить, — вдруг сказала Нина, и от этих слов мороз прошел по коже Щелкунчика.
Что это значит? Кто хочет поговорить, зачем и когда? Он напружинился и как бы встал в стойку, готовый к любым неожиданностям. Они с Ниной еще находились в прихожей, и откуда он мог знать, кто прячется сейчас в комнатах?
Видимо, Нина поняла его состояние и потому, усмехнувшись, сказала:
— Да нет, в квартире никого нет… А ты всегда так готов к разным подвохам?
— В общем, да, — признался Щелкунчик, расслабляясь.
— Значит, это твое постоянное состояние, — заметила Нина и добавила грустно: — Очень жаль…
— Что жаль? — не понял Щелкунчик, проходя в комнату, которая действительно была пуста.
— Жаль, что ты так живешь, — ответила Нина. — Человек не должен так жить.
— Ну, в моем положении, если бы я не жил так, то не жил бы вообще, — заметил Щелкунчик. — Если я всегда не буду настороже и не буду готов к чему угодно, к любым неожиданностям, это очень быстро плохо для меня закончится.
Это было правдой. За последние дни он довольно часто думал об этом, о своем образе жизни. И пришел к неутешительному выводу о том, что, наверное, он предназначен для такой вот жизни. Другая жизнь ему не подходила. Он ведь пытался вписаться в нормальную мирную жизнь, стать простым бизнесменом, семьянином, обрести покой, но сама судьба препятствовала ему в этом.
А по правде говоря, он и сам искал приключений, ему было тяжело и тягостно жить другой жизнью. В последние же два дня Щелкунчик, проанализировав все это, пришел к выводу о том, что, наверное, ему предназначено сделать что-то важное и очень хорошее, раз судьба, раз бог так настойчиво ведут его именно по этому пути и хранят его…
— Что это за люди, которые хотят поговорить? — спросил он, усаживаясь на диван, перед которым стоял низкий столик с двумя пустыми приготовленными чашками для кофе. Кажется, Нина ждала его…
— Все те же, о которых я тебе говорила, — объяснила Нина. — После твоего ухода я связалась со своими новыми товарищами и рассказала им о нашей вчерашней встрече и о нашем разговоре. Да и вообще о тебе.
— Что ты им рассказала?! — спросил Щелкунчик, не ожидавший такой оперативности. — И, кстати, заодно, что это за люди такие? Ты ведь мне так и не объяснила про них… Пока что я знаю только их имена…
— Я рассказала им о тебе, — повторила Нина. Она прошла на кухню и вернулась через минуту с кофейником-туркой в руках.
«Ага, значит, она все-таки ждала меня», — с удовлетворением подумал Щелкунчик.
— У тебя был тяжелый день, — сказала Нина. — И тяжелая ночь. Не правда ли? Нелегко удовлетворить женщину вроде меня…
Щелкунчик кивнул и улыбнулся. Ему редко приходилось сталкиваться с таким напором. Нина, несомненно, была редкой женщиной.
— Я рассказала о том, как ты спас меня от смерти, — сказала Нина. — Кроме того, я рассказала им о том, какой ты ловкий и сильный — просто совсем как Конан-варвар… О том, как ты недрогнувшей рукой убил парня в гостинице, труп которого потом нашла милиция…
Нина села в кресло напротив Щелкунчика, и свет от торшера теперь падал на ее лицо.
Зрачки сузились и были сейчас совсем не такими болезненно-расширенными, как накануне. Вообще, Нина производила впечатление человека, заряженного энергией и жизненной силой. Совсем не то, что днем… Откуда только ее организм черпает возможности для регенерации?
Халат на ней опять был короткий, только на этот раз под ним совсем ничего не было, и Щелкунчик отметил, что женщина это откровенно демонстрирует. Нина не одергивала халат, не натягивала его на коленки, а напротив — сидела свободно, даже раздвинув слегка ноги, давая доступ глазам сидящего напротив собеседника.
«Напрасный труд, — подумал Щелкунчик. — Сегодня я уж точно ничего не смогу. Могла бы и не стараться понапрасну… После всего, что было, а в особенности после удара ногой, я долго еще буду лишь номинальным мужчиной… Надо будет сказать ей об этом, чтобы она хоть сегодня не питала на мой счет никаких надежд».
— И о том, что ты убил генерального директора Барсукова, я им тоже рассказала, — закончила Нина, закидывая ногу на ногу и улыбаясь Щелкунчику.
Тут он просто не смог с собой совладать.
— Откуда ты знаешь?! — Щелкунчик даже привстал с кресла и тут же сообразил, что такой формой своего вопроса он выдал себя, как бы поддался на провокацию.
— Мы же все смотрим телевизор, — сказала Нина. — Твое появление в Москве практически совпало с убийством Барсукова… И я подумала тогда — кто же его убил? И решила, что был у меня в Синегорье один знакомый, который вполне подходил для этого дела. Я ведь не ошиблась, правда? — Ее улыбка стала лукавой. — Кто еще мог убить Владилена Серафимовича, если не ты? — сказала она в дополнение. — И уж подавно меня не убедил твой блеклый рассказ о том, что ты простой бизнесмен… Так что тебе и делать в Синегорье было больше нечего, кроме как убить Барсукова.