Старшина воспринял просьбу серьезнее. Он обернулся, посмотрел на едущую машину с темными стеклами и произнес строго:
— Мы не имеем права их задерживать. Мы же вневедомственная охрана. Они ничего не нарушают, просто едут.
— Ну, я вас очень прошу, — почти плаксиво сказал Щелкунчик, доставая и протягивая еще одну пятидесятитысячную бумажку. Он не решился давать советы, как именно прекратить преследование, потому что боялся, что старшина обидится. Он и сам прекрасно все знает.
Но старшина больше денег не взял. То ли он посчитал, что ста тысяч за такой пустяк и так достаточно, то ли постеснялся водителя, с которым, может быть, был не в таких близких отношениях, как с сержантом-напарником. Во всяком случае, он показал глазами Щелкунчику, чтобы тот убрал деньги, и усмехнулся.
— Ладно, сейчас попробуем. Но, как говорится, без гарантии. Постой, Слава…
Водитель притормозил уже на самом выезде из зеленого двора на улицу, и преследовавшая машина тоже остановилась метрах в десяти сзади.
Старшина опять взял автомат, повесил его на плечо, потом выразительно посмотрел на сержанта, и они оба вышли из машины.
После этого была проделана несложная и совершенно законная операция. Оба милиционера, выйдя из машины, стали подходить к преследователям. Все это происходило в молчании.
Они вдвоем обошли машину, не спеша осмотрели ее со всех сторон. Машина стояла, из-за затемненных стекол не было видно, какую реакцию произвел на преследователей маневр. Никто не вышел, никто не приоткрыл окно и ничего не спросил.
Все происходило в тишине и молчании, и от этого было еще значительнее. Сидевшие в машине преследователи как будто ждали, что же будет теперь.
Потом старшина достал из кармана блокнот и стал демонстративно записывать номерной знак машины. Он стоял прямо перед ней, широко расставив ноги, и сосредоточенно записывал номер…
В такой ситуации любой нормальный водитель тут же выскакивает из машины и, волнуясь, кричит: «В чем дело, товарищ милиционер?! Я же ничего не нарушал…»
Но никто из той машины опять не вышел. Милиционер дописал номер, потом важно кивнул сержанту, и они пошли обратно.
— Поехали, Слава, — произнес старшина, усаживаясь на свое место. Потом обернулся к Щелкунчику с Ниной и сказал, разводя руками: — Больше ничего не могу. Посмотрим, испугается или нет.
Но Щелкунчик уже твердо знал, что теперь все будет в порядке. Нужно быть полным идиотом, чтобы продолжать преследование милицейской машины после того, как уже записан твой номер и сейчас наверняка этот номер уже сообщается по рации куда следует.
А если ты при этом бандит и у тебя в машине оружие — тогда беги сломя голову, не наживай себе неприятностей.
Они поехали дальше, и Щелкунчик даже заулыбался, представив себе, какие матюги раздаются сейчас в той, отставшей машине…
Произошло то, что в народе называется «против лома нет приема». Щелкунчик с Ниной ускользнули от преследователей самым неожиданным для тех и подлым образом…
Машина мчалась быстро, видимо, милиционеры не хотели задерживаться надолго. Пролетев по вечерним ярко освещенным улицам, они свернули в переулок, где среди тьмы и неустройства сверкала вывеска ночного клуба.
Это раньше в Москве не было ни одного ночного клуба, и приезжие иностранцы удивлялись этому. Теперь по количеству подобных заведений Москва стала обгонять другие столицы. Другое дело, что качество этих клубов, как правило, не соответствует заявляемому уровню. Дело даже не в стоимости оборудования, фешенебельности обстановки или качестве подаваемых блюд и шоу-программ… Это как раз бывает очень дорогим и приличным.
Но никуда же не спрячешь людей, вот в чем беда… Люди-то те же самые, что и прежде. И отношения между ними — те же самые. Посмотреть на физиономии охранников, стоящих у входа или внутри… Они хорошо и цивильно одеты, держатся вежливо. Но разве может приличный европейский ночной клуб держать охранников с такими бульдожьими лицами? Это же неприлично, в Европе от таких физиономий все посетители разбегутся! Они же приехали отдыхать, им нельзя нервничать…
А официанты? Сколько ни кланяйся, а выражения лица не спрячешь. Если официант с детства, с младенчества не приучен уважать людей, он и не будет их уважать, сколько ему ни плати и в какую ливрею его ни одевай…
Ночной клуб «Роза палас» был одним из самых богатых и презентабельных в столице. В нем три этажа, большие, просторные, роскошно отделанные помещения, обилие прислуги.
Тут есть все, на все вкусы. Можно сидеть в огромном зале со столиками и смотреть шоу-программу. Это нечто среднее между мюзик-холлом и стриптиз-шоу, с той лишь разницей, что девочки на сцене не совсем голые, а имеют на бедрах какие-то малозаметные ниточки. Или веревочки… Между столиками бегают официанты в белом и разносят напитки, стоимость которых в сто раз превышает их стоимость в обычной торговле.