Щелкунчик кивнул, ничего не ответив, и опрокинул очередную рюмку тепловатой и разбавленной водки.
— Вы командированный? — спросил почти тут же сосед.
— Почти, — ответил Щелкунчик, решив не вдаваться в подробности. Чем меньше он будет вообще говорить тут с людьми, тем незаметнее пройдет для всех его пребывание в этом городе. Он должен прошелестеть, пронестись незамеченным и тихо сгинуть в безвестности так, чтобы никто и не вспомнил о каком-то там случайном приезжем…
Это был его принцип — быть незаметным, чтобы после, когда он сделает свое «дело», никто и припомнить не мог эту невыразительную фигуру. Прошелестел и унесся, оставив после себя только холодеющий труп «клиента» и растерянность милиции…
В конце концов пришлось все-таки познакомиться с разговорчивым человеком. Марк Львович был сотрудником какого-то скучного министерства, приехавшим для участия в очередной комиссии по технике безопасности. А самое интересное он сообщил совершенно случайно.
— Вы журналист? — вдруг поинтересовался он, уставившись на Щелкунчика своими слезящимися глазами.
— Нет, — почти растерялся тот. — С чего вы взяли? Разве я похож на журналиста?
Человечек грустно закивал головой.
— Просто сейчас тут рай для журналистов, — ответил он раздраженно. — Их тут понаехало столько, что каждый, кого не встретишь, — журналист. Как мухи на мед слетелись.
Когда же Щелкунчик спросил, чем вызван такой безумный интерес прессы к этому заштатному городу на краю света, Марк Львович объяснил, что дело вовсе не в самом городе.
— Город никого не интересует, — сказал он. — Все дело в комбинате. И не только в комбинате, но, главным образом, в генеральном директоре Барсукове.
При упоминании этого имени, да еще при столь неожиданных обстоятельствах, Щелкунчик чуть не подпрыгнул на стуле. Он удивился и испугался.
Первый человек, с которым он заговорил тут, стал говорить с ним о Барсукове — предстоящем «клиенте». К чему бы это? И не провокация ли этот разговор?
Однажды у Щелкунчика уже была подобная история, когда он приехал в город по своему делу, а там его уже ждали и готовились к его приезду… Ему еще в поезде «подставили» женщину, которая и следила потом за его действиями, контролировала их. Тогда это едва не закончилось гибелью для него…
Может быть, и теперь повторяется та же самая история? Просто соглядатай приставлен к нему не в поезде, а в гостинице?
Щелкунчик пристально посмотрел на соседа по столику, но тот был совершенно невозмутим. Марк Львович налил себе еще водки и выпил ее, не поморщившись.
— А чем знаменит этот Барсуков? — на всякий случай спросил Щелкунчик. И в ответ Марк Львович поведал ему о том, что творится в Синегорье.
— Комбинат огромный, — сказал он. — Про него раньше говорили, что он крупнейший в мире среди металлургических производств. Ну, это, конечно, преувеличивали, однако он действительно большой… Если бы он находился в Европе, то и в самом деле считался бы одним из крупнейших. А теперь его выставили на аукцион, и контрольный пакет акций комбината купил один коммерческий банк. Вы меня понимаете?
Щелкунчик еще не вполне понимал, потому что всегда был далек от большой экономики. Его ли это дело — разные аукционы?
— Был разработан правительственный перечень народнохозяйственных объектов, подлежащих торгам на аукционе, — сказал Марк Львович. — Да об этом в газетах писали. Вы что, не читали?
Не говорить же было Щелкунчику, что он вообще старается не читать газет и испытывает стойкое отвращение к политике…
— И на аукционе, который проводился Госкомимуществом, банк «Солнечный» из Москвы купил пятьдесят один процент акций комбината. Теперь именно этот банк и является как бы главным владельцем завода. Теперь понятно?
Щелкунчик решил, что, поскольку разговор сошел с личности Барсукова и перешел в экономическую сферу, он вполне может расслабиться и поговорить на эту тему. Она его не слишком волновала, вернее, вовсе не интересовала, но почему же не поддержать разговор…
Он задал собеседнику несколько вопросов, которые раздражили того. Было видно, что Марк Львович обычно общается только с коллегами, которые, как и он, хорошо разбираются в экономике, и примитивные вопросы Щелкунчика показались инженеру наивными до глупости.
Банк «Солнечный», совершив покупку комбината, немедленно выступил с целой программой его дальнейшей работы. Причем банк в лице своих представителей сообщил, что поскольку деньги заплачены немалые, то и нет смысла терять время на уговоры кого бы то ни было…