Постепенно гнев, бушевавший внутри Живицы утих и осталось только холодное и острое чувство, похожее на месть. Но это была не месть. То же самое чувствует человек, пытающийся убить ядовитую змею, заползшую в его дом и чуть не укусившую кого-то из близких. Что это, разве месть?! Нет! Это рациональное понимание, что если не уничтожить змею сейчас, то нет никакой гарантии, что она не вернется, а также омерзение.
Тварь нужно убить. Она опасна для всего живого. Живица несколько раз пробовала ударить, но боялась повредить деревья, а тварь мчала зигзагом, так что ничего не получилось. Оставалось только ее преследовать в надежде, что та рано или поздно выведет на открытую местность или устанет и даст себя догнать.
Несколько раз тварь пыталась подпитаться энергией прямо на ходу, но у нее ничего не вышло. Слишком мало опыта.
Наконец впереди замаячила большая поляна и тварь, понимая, что ей нельзя показываться на открытой местности, побежала по дуге, чтобы обойти поляну. Живица была готова и не позволила твари отклониться от первоначального курса. Ей удалось ударить тварь, пусть и не сильно. Та так ослабла, что даже не ответила на атаку. У твари не было выбора и поэтому завизжав она кинулась через поляну.
Удар последовал, когда тварь достигла середины поляны. Перевернувшись несколько раз в воздухе, она упала лицом вниз и больше не двигалось.
Живица приближалась, на всякий случай приготовившись к любой неожиданности, но к тому, что произошло дальше, она все равно оказалось не готова.
Огромная тень накрыла ее с головой, поток ветра чуть не сбил с ног и большой красный дракон, спикировав сверху, извернувшись прямо у земли в немыслимом кульбите, схватил лежащую и взмыл в небо. Живица на мгновение замешкалась и этого оказалось достаточно, чтобы дракон исчез за деревьями. Девушка было дернулась пуститься в погоню, но потом. Вспомнив кто унес тварь, передумала…
*******************************************************************
— Очнувшись, она тебя убьет!
— Знаю!
— И ты ничего не предпримешь?!
— Нет.
— Почему?!
— А ты не догадываешься? — дракон грустно улыбнулся.
Призрак промолчал. Поднял голову и посмотрел на луну.
— Жаль, что мы не можем хотя бы развести костер!
И вдруг, словно внезапно приняв решение, сказал*
— Я ведь тогда… чуть вас не предал…
Дракон дернулся, но промолчал.
— Фалька, я люблю ее… люблю и ничего не могу с этим поделать… но что чувствуешь к ней ты, я тоже знаю… я запутался… не знаю, как мне со всем этим жить!
Призрак дернулся, потускнел, затем переместился поближе к дракону и криво улыбнувшись, добавил:
— Хотя какая разница, меня все равно почти что уже нет…
Дракон резко вскочил.
— Фай, я не хочу слышать от тебя таких слов! — прорычал он, — я охраняю тебя и пока я жив у тебя есть надежда! Слышишь?!
— Весь этот поход, все опасности и лишения, все это только ради одного — вернуть тебя к нормальной жизни! Так что не смей так больше говорить!
— Что?! — принц был растерян. — Что ты только что сказал?!
— Я… — Фалька замешкался, — я… да ничего не сказал!
— Фалька! — принц наступал, но дракон был упрям.
— Ничего я не сказал!
— Ладно, Файрон сделал вид, что сдался, — что мы дальше делать будем? — Так и будем сидеть и ждать, пока оно проснется и убьет тебя?!
— Не говори так, это не «оно», это Лиза — дракон насупился.
— Ладно, ладно, — быстро согласился принц, — прости. Но все-таки, что будем делать?
— Нужно найти Сивиллу. Она поможет. Должна помочь! — дракон склонил голову над Лизой и прислушался к ее дыханию.
— Хорошо, а как ты собираешься оттащить ее к Сивилле?! Вряд ли она сама пойдет?
— Я не знаю, — дракон казался смущенным. — Я попробую с ней поговорить, когда он проснется.
— Ты уже поговорил один раз, забыл?! — принц боялся за друга, но старался этого не показать. Сам он был неуязвим. А вот дракон еще как.
— Тогда я на нее напал и уже жалею, что не попробовал спокойно поговорить!
Дракон посмотрел на спящую. Конечно, существо, лежащее между его лап, сейчас слабо напоминало Лизу. Поросшее черной шерстью, темнокожее, оно внушало отвращение, но все же он чувствовал, что его любимая еще там — внутри и надежда ее вернуть еще есть. А пока есть надежда, он не даст ее никому тронуть! Но вот как сделать так, чтобы она никого не тронула, он не знал. Но больше всего Фальку беспокоило не это. Настоящую тревогу он чувствовал, когда вспоминал как Живица, дочь Сивиллы, пыталась убить Лизу.