Заметив, что леди Каслри, подобно многим пожилым людям, имеет привычку подниматься на рассвете, майор Кэмпбелл предложил ей утреннюю прогулку по променаду на их палубе. Старая леди чопорно согласилась. К счастью, выспавшееся накануне солнце соизволило, наконец, покинуть уютную облачную обитель и почтило своим вниманием палубы "Монарха". Оно заглянуло в каждый угол, разбросало повсюду солнечные зайчики, поиграло с начищенными бронзовыми деталями, дорисовало гуляющим смешные длинные тени. Оба, майор и пожилая леди, шли молча. Кэмпбелл собирался с мыслями, так как пригласил свою даму на прогулку не из пустой любезности, а в надежде на деликатный разговор. Леди Каслри, казалось, погрузилась в созерцание окружающей природы, но майор подозревал, что её куда более привлекает наблюдение за человеческими характерами, чем любование пейзажами.
Кроме них, были здесь и другие ранние пташки: на юте расположилась леди Винтер, с улыбкой слушая сбивчивые объяснения мистера Уинстона о парусной оснастке "Монарха" и системе парусов. Подле них облокотился о поручень Генри Мельтон, пытаясь привлечь внимание дамы к своей особе. Оба джентльмена крутились вокруг Алисии, как две планеты вокруг пылающего солнца. И, подобно упомянутому светилу, она старалась одинаково одаривать вниманием обоих кавалеров.
Леди Каслри при виде этой картины заметила с неодобрением:
- Глядя на подобные сцены, поневоле порадуешься новой моде на кринолины. По крайней мере, широкие юбки вынуждают даму сохранять приличную дистанцию между ней и спутником, даже если она сама забывает об этом.
Кэмпбелл подумал, что леди Каслри никогда не позволила бы себе так забыться. Её рука опиралась на его локоть ровно настолько, насколько позволяли приличия.
- Довольно эгоистично со стороны леди Винтер завладеть вниманием обоих свободных джентльменов, когда здесь имеются ещё две юные леди, - пошутил майор.
- Если женщина флиртует с двумя мужчинами, значит, она хочет доказать что-то третьему, - усмехнулась леди Каслри. - А кто этот третий - догадайтесь сами.
Догадаться было нетрудно. Но майор отказался от утренней трубки не для того, чтобы обсуждать семейные дела своего клубного приятеля.
- Почему вы так безжалостны к вашей воспитаннице? - прямо спросил он свою спутницу.
- Безжалостна? Я?! - леди Каслри выпустила его локоть и отступила, опершись на трость. Подбородок её гневно вздёрнулся. - С Маргарет жестоко обошлась жизнь, а вовсе не я. Девчонке нужно научиться защищать себя! А не нежиться в комфорте, которого ей в скором времени придётся лишиться! После моей смерти её ждёт место гувернантки. Я дам ей рекомендации - и это максимум, что я могу для неё сделать!
- Но что, если её судьба сложится по-другому?
- Вы верите в сказку о Золушке, майор? - Кэмпбелл смутился. Выцветшие, но по-прежнему острые глаза старой дамы внимательно смотрели ему в лицо. - А я не верю.
И леди Каслри с достоинством удалилась, постукивая тростью. Майор оценил гордую прямую спину, шуршащую тёмную тайну тяжелых юбок, пышный узел волос под шляпкой. Он достал платок, промокнул пот со лба и порадовался про себя, что не встретил леди Каслри лет тридцать назад. Иначе его холостяцкие убеждения могли бы подвергнуться серьёзному испытанию.
***
Я закрыла за собой дверь, выходящую на палубу, и постояла минуту, привыкая к полумраку холла после яркого солнца. Если бы не ровный успокаивающий гул двигателей и не лёгкое дребезжание дверных стёкол, то, стоя в холле, можно было легко представить, что находишься не на корабле, а в вестибюле роскошной гостиницы. Я в очередной раз с удовольствием оглядела тёмно-красный пёстрый ковёр на полу, погладила полированные перила с узорчатыми чугунными вставками. Всё было сделано прочно и на совесть.
День сегодня был просто замечательным, и все сразу повеселели. Как будто выглянувшее, наконец, солнце напрочь растопило суеверные страхи. Мы с Глорией очень приятно провели несколько часов на закрытой палубе. Она оказалась интересной собеседницей, когда смогла преодолеть первую стеснительность. К нам ненадолго присоединилась Маргарет, освободившись от своих обязанностей компаньонки, и даже мистеру Уинстону наш разговор показался интересным. Мы говорили о книгах, в частности, о неожиданно возросшей популярности дам-писательниц.
- Не кажется ли вам, что эти романы слишком... матримониальны? - спросила Глория. - Женщины там либо ловят мужчин, либо прячутся от них. Впрочем, вы, мистер Уинстон, вряд ли можете оценить особенности этих книг, - поддразнила она его.
Уинстон с улыбкой собрался было ответить, но тут его окликнула леди Винтер с какой-то просьбой. Он извинился и, как истинный рыцарь, отправился на помощь к даме. Обратно мы его не дождались.
- Похоже, чары леди Винтер оказались сильнее, чем литературные таланты целой плеяды писательниц, - пошутила я. И осеклась, заметив разом погрустневшее лицо Маргарет. Неужели наша маленькая компаньонка неравнодушна к этому бравому моряку? Зная Алисию, я могла ей только посочувствовать...
Очнувшись от дум, я направилась к парадной лестнице и вдруг услышала в коридоре, куда выходили двери наших кают, чьи-то возмущённые голоса. Кажется, там что-то происходило. Громче всех возмущалась Алисия.
Она стояла возле настежь распахнутой двери в свою каюту и указывала на что-то стюарду, который выглядел очень смущённым и бесперерывно извинялся.
- Можете вы мне сказать, что это такое?! И откуда оно взялось?
Я подошла ближе, откуда можно было увидеть внутренность комнаты. Светлые деревянные панели на стене справа от двери были заляпаны жирной чёрной краской. Каюсь, в первую минуту у меня мелькнула мысль, что это Генри оставил своеобразный автограф своей даме сердца: каракули походили на заглавную букву "Н". Абсурдное предположение, конечно. Алисия серьёзно разозлилась, и её можно было понять. Вряд ли, отправляясь в круиз на первоклассном пароходе, она ожидала, что её каюта станет мастерской для какого-то сумасшедшего мазилы.
На корабле ничего невозможно скрыть. Не прошло и получаса, как все успели полюбоваться художествами в каюте леди Винтер. Меня удивила реакция миссис Морган: бросив взгляд вглубь комнаты, та сделалась бледнее простыни и, кажется, хотела что-то сказать, но передумала. Глория поспешила увести мать в их каюту, бросив напоследок леди Винтер недобрый взгляд, в котором мне почудилось злорадство. Остальные не обратили на это внимания.
Мистер Уинстон растерянно воскликнул:
- Похожий рисунок видели матросы в кубрике!
- Думаете, на судне завёлся какой-то шутник? - задумчиво спросил майор, доставая из кармана трубку.
- Похоже на то, - отозвался Рэндон. Я и не заметила, как он появился. - Каюта леди Винтер расположена ближе всех к холлу и парадной лестнице. Если раздобыть ключ, до неё легко добраться с любой палубы. А здесь у нас... позвольте-ка... - он взял служебный ключ у стюарда и открыл узкую неприметную дверь возле лестницы. - Так я и думал. Подсобное помещение, где наши добрые феи-горничные хранят своё хозяйство.
Столпившись за его спиной, мы увидели маленькую комнатушку, в глубине которой стояли стеллажи с чистым отглаженным бельём, а у порога - щётки и вёдра. Здесь же скромно пристроились несколько банок с краской.
- Должно быть, краску забыли убрать после того, как закончили отделку помещений, - сказал красный как рак стюард. - Милорд, мы немедленно всё исправим.
- Не знаю, что за шутник развлекается на корабле, но советую вам разобраться с ним, и поскорее! - заявила Алисия мистеру Уинстону. Даже перья на её шляпке дрожали от гнева.
Инцидент с каютой леди Винтер набросил некоторую тень на остаток дня. Вечером за столом все так старательно обходили молчанием это происшествие, что было ясно: загадка с каракулями до сих пор тревожит умы всех присутствующих.