— Именно так сказал бы лицемер. — Я наклоняюсь ближе и шепчу ему в правое ухо. — Лешка.
Он замирает, его руки все еще на моей заднице, его голова откидывается назад, чтобы он мог осмотреть меня. Чтобы расспрашивать меня своими бледно-голубыми глазами.
— Я знаю, — говорю я ему.
— И что ты можешь сказать по этому поводу? — спрашивает он.
Его челюсть напряжена, взгляд жесткий и оценивающий. Я инстинктивно знаю, что этот человек может распознать ложь, если я когда-нибудь осмелюсь ее произнести. Но у меня всегда есть только моя честность, которую я могу ему предложить.
— Мне нравится, — признаюсь я. — Потому что, возможно, это делает нас равными. Может быть, это означает, что мы с тобой против всего мира.
Он слегка расслабляется, и его брови сходятся на переносице. Я удивила его своим ответом. Он ожидал чего-то другого.
Ненависти? Отвращения?
Я не могу этого понять. Но слова Магды звучат в моей голове, громко и ясно.
Вы похожи больше, чем думаете.
— Как тебе удается так хорошо это скрывать? — интересуюсь я. — Как ты читаешь по губам, оставаясь незамеченным?
— Как и любой навык, ты оттачиваешь это по мере его освоения. Через практику.
Я киваю, а он продолжает наблюдать за мной. И объясняет дальше.
— Я не улавливаю всего, что говорят. Я улавливаю кусочки и складываю их в голове. Как мозайку. Все люди разные. Некоторые говорят слишком быстро, некоторые бормочут. Некоторые прикрывают рот или отводят взгляд. Некоторых из них читать очень просто. А некоторых - трудно. Дело не только в чтении по губам. Твое лицо выражает тысячу вещей, которые никогда не произнесут твои губы.
— Что ты имеешь в виду?
Они приподнимает ладонь, чтобы коснуться пальцами моего подбородка. А потом моих бровей. Они скользят по моему лицу, изучая меня так, как он не делал раньше.
— Это тысяча эмоций. То, как твои глаза сужаются и расширяются. Трепет ресниц. Непроизвольное подергивание плечом или тик, о котором ты даже не подозревала. Есть так много эмоций, которые остаются незамеченными, потому что большинство из них привыкли только слушать слова. Но я научился наблюдать. И теперь я вижу все.
В этом есть смысл. То, почему он так наблюдателен. Как он, кажется, предугадывает мои движения еще до того, как я сама их идентифицирую.
— И что ты видишь на моем лице? — с любопытством спрашиваю я.
— Боль, которую ты, будучи слишком гордой, стараешься не показывать.
— Как и сожаление, исходящее от тебя.
— Считаешь? — спрашивает он.
— Ты так много пьешь, потому что жалеешь себя? Или это из-за Кати?
Он не отвечает. Его хватка на мне крепка и неумолима. Я продолжаю давить на него.
— Так вот почему мы женаты только номинально? Чтобы ты мог трахать меня и думать о ней?
Он снова целует меня. На этот раз жестко. Все это время его пальцы расстегивают молнию на моем платье сзади. Освободив материал достаточно, чтобы он мог спихнуть его вниз и прижать мои руки по бокам, позволяя прохладному воздуху коснуться моей груди.
Он отстраняется и целует меня в шею, используя свою руку, чтобы прижать мои бедра к его восставшему достоинству.
— Я женился на тебе, чтобы трахать тебя, — отвечает он. — И думать о тебе в тот момент, когда я это делаю
Его губы скользят по моей груди, его пальцы скользят в мои трусики, а затем внутрь меня. Он трахает меня своей рукой, пока я сижу у него на коленях. Я закрываю глаза и пытаюсь оцепенеть, как обычно. Чтобы избавиться от чувств, которые он во мне вызывает.
Вожделения. Желания. Похоти.
И что хуже всего… надежды.
Он крепко сжимает мою челюсть в своей руке и делает паузу, его голос напряжен, когда он говорит.
— Смотри на меня, — приказывает он. — Думай обо мне. Когда твой муж трахает тебя.
Я открываю глаза и встречаюсь с ним взглядом. Темный взгляд, полный желания, что я чувствую, как он прожигает мою кожу насквозь.
— Ты будешь думать только обо мне, — снова приказывает он, на этот раз более жестко. — Я хочу проникнуть в каждую твою мысль.
Я не знаю, приказ это или мольба. Так что я предельно честна.
— Ты уже там.
Я дергаюсь в его руках, и его пальцы снова двигаются внутри меня. Вечеринка все еще продолжается внизу, но Алексею все равно. Он не торопится. Он не позволяет моим гребаным потребностям мешать нашему прогрессу, и он дает мне именно то, что нужно. Он питает мою потребность в боли, дергая меня за волосы и проводя зубами по моему горлу, прежде чем вонзить их мне в плечо. И когда я расслабляюсь в его объятиях, он поднимает меня и сажает на стол, срывая с меня трусики и раздвигая мои ноги. Он держит мои бедра под своими ладонями, подталкивая меня к краю стола, так что моя задница свисает.