— Я не понимаю, — говорю я ей.
— Твой муж. — Она кивает в другую комнату. — Он - ну… советник Виктора. Он во всем превосходит их мужей. А это значит, что и ты тоже.
— А?
У меня пересохло во рту, и я, кажется, потеряла все разговорные навыки. Однако Танака добра, и она просто продолжает говорить, по-видимому, радуясь компании.
— Они очень традиционны, — говорит она. — Вы вскоре обзаведетесь детьми, верно?
Я сжимаю руки на коленях.
— Так говорит Алексей.
Вот только семья - это не то, что у нас с Алексеем. Это договоренность. Чего я никогда не забуду. Даже когда я смотрю на него через всю комнату и вижу, что он смотрит на меня, слегка выпячивая губы.
— Он красив, — замечает Танака. — Тебе повезло. Николай очень высоко отзывается о нем.
— Правда?
Я считаю это странным, так как в прошлый раз заметила напряжение между ними. Алексей даже не представил нас друг другу.
— Правда, — кивает Танака. — Хотя я считаю это странным. То как они похожи в некоторых отношениях. Не так ли?
Я не могу прочитать выражение ее лица. Но я не думаю, что она считает это странным. Мне кажется, она пытается мне что-то сказать.
Но затем мужчина, о котором идет речь, оказывается рядом с ней и говорит с ней по-русски. Судя по всему, он к ней равнодушен. Но он концентрирует на ней свое внимание чуть дольше положенного, чтобы это было правдой. И это вселяет в меня надежду. Что Танака не будет потеряна для этого мира, который, похоже, тоже поймал ее в ловушку.
— Талия. — Николай отвешивает поклон в мою сторону. — У меня не было возможности как следует представиться.
Я не знаю, что делать. Должна ли я встать навстречу ему. Или пожать ему руку. Или действовать по какому-то там протоколу. Но Николай успокаивает меня, когда опускается на колени так, чтобы быть на одном уровне с Танакой и мной.
На его лице дружелюбная улыбка. Но его голос низкий и серьезный, когда он говорит.
— Мне нужно с тобой поговорить, — говорит он.
Я смотрю на Танаку, ее взгляд успокаивающий и твердый. Как будто она безоговорочно доверяет Николаю. И мне следует делать то же самое. Это немного облегчает мой дискомфорт, когда он давит на меня.
— Алексей меня не послушает, — говорит он. — Он не хочет со мной разговаривать. Но я знаю, что он выслушает тебя.
Я ерзаю на стуле и просто киваю.
— Сергей этого не спустит. И Катя тоже, если уж на то пошло. Вы оба должны быть осторожны.
— Николай… — голос Танаки прерывает его, а затем на нас падает тень.
Алексей.
Его взгляд прикован к Николаю, который встает лицом к нему. Они обмениваются парой бранных слов, обе их руки жестикулируют так, что отчетливо свидетельствует о долгой истории неприязни между ними.
Только когда плечи Николая опускаются в знак поражения, Алексей поворачивается ко мне. Хватает меня за руку и сдергивает со стула. Ругает меня, как ребенка, на всеобщее обозрение.
— Ты моя жена, — шепчет он мне на ухо. — Ты больше не можешь вести себя так, как вела себя у Армана.
Его слова, как кислота, действуют на мои внутренности.
— Ты имеешь в виду, как шлюха? — Я отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.
Его глаза холодны, полны обвинения и гнева. Ни следа от того мужчины, который целовал меня на танцполе всего тридцать минут назад.
— Да, именно это я и имею в виду, — отвечает он.
Мое горло перехватывает, а слезы вот-вот заструятся по щекам. Я не хочу, чтобы он видел мои слезы. Я не хочу, чтобы он видел, что у него есть такая власть надо мной. Сила, способная причинить мне боль.
— Иди в ванную комнату и успокойся, — требует он. — И когда ты вернешься, возможно, ты сможешь провести остаток вечера с лучшим поведением.
Танака встает, ее голос мягкий и тихий, когда она говорит.
— Я ее провожу.
— Нет, не проводишь, — рявкает Алексей. — Она должна научиться вести себя как подобает на таких мероприятиях.
А потом он отпускает меня из своих объятий, заставляя слезы течь по моему лицу, пока я со стыдом иду по коридору в ванную.
Я запираюсь и плачу двадцать минут. Сколько себя помню, я столько не плакала. Потому что теперь я знаю, что вся моя бравада была напрасной. У Алексея действительно есть сила причинить мне боль. Так же, как и у меня ее хватит, чтобы причинить боль ему.
Но это ничего не изменит.
Я все еще лишь его жена. И он всего лишь мой муж. И он никогда не позволит этим чувствам процветать. Потому что он сильнее меня. И слабость, которую я поклялась никогда не испытывать, снова смотрит мне прямо в лицо.
Я влюбляюсь в человека, который использует меня.
Который только будет использовать меня.