Мне нужно добраться до нее прямо сейчас.
Увидеть это воочию, прежде чем я смогу в это поверить.
Мне нужно увидеть свое солнце.
Наконец, мой телефон жужжит, и на экране высвечивается имя Лаклэна. Когда я принимаю видеовызов, первые слова из его уст - те, которые мне нужны.
— Она сейчас отдыхает, — говорит он мне. — Она проделала огромную работу, Алексей. Малыш Николаев не хотел больше ждать.
Это одновременно и успокаивает, и злит меня. Я хочу увидеть ее сейчас. Увидеть ее живой и дышащей. Но между нами все еще такая пропасть.
— Я должен был быть там.
— Знаю, — соглашается Лаклэн. — Мне очень жаль, Алексей. Я думал, что поступаю как лучше.
Магда смотрит на меня через всю машину, и я игнорирую ее. Ей не нужно мне ничего говорить, я уже знаю о своих недостатках.
— Ты поступил правильно, — говорю я Лаклэну. — Но если ты когда-нибудь снова спрячешь от меня мою жену…
— Я знаю, — обрывает он меня. — Я знаю, Алексей.
— Нам осталось двадцать миль, — говорю я.
— Мы с Мак здесь, — уверяет он меня. — Мы присмотрим за ними, пока ты не приедешь.
— Не отходи от нее, — приказываю я. — Не выпускай ее из виду.
— Она никуда не денется, приятель, — уверяет он меня. — Это она попросила нас позвонить тебе.
— Скажи ей, что мы уже едем, — говорит Магда, выхватывая телефон из моей руки. — И я буду хорошо о ней заботиться.
Она плачет, и Николай тоже, когда я встречаюсь с ним взглядом в зеркале.
Мы все отворачиваемся друг от друга, позволяя тишине воцариться в машине, когда Магда вешает трубку.
Моя жена жива. Мой мальчик только что родился.
И я никогда больше не подведу их.
Глава 54
Талия
Мой сын свернулся калачиком у меня на груди, наши глаза закрыты, когда я чувствую его присутствие.
Я так устала. Так устала.
Но Алексей здесь. Поэтому я заставляю себя открыть глаза, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он наклоняется, чтобы обхватить мое лицо руками.
— Солнышко.
Голос у него грубый, глаза стеклянные. И само это слово - извинение, наполненное большим количеством эмоций, чем я когда-либо слышала в его голосе.
— Боже мой, Солнышко. Без тебя я умер.
А потом он покрывает все мое лицо поцелуями, а другая его рука покоится на нашем малыше. Когда он поворачивается к нему, я жестом приглашаю его обнять нашего мальчика.
Что он и делает.
— Франко, — говорю я ему. — Его зовут Франко.
Алексей, кажется, удивлен, но вскоре кивает в знак согласия.
— Франко. Мой сын.
— Он спас нам жизнь, — с трудом выговариваю я.
Я такая эмоциональная. Когда вижу его. Вижу их обоих вместе вот так. Это ошеломляет в том смысле, к которому я не была готова.
Алексей встречается со мной взглядом, и у него красные, налитые кровью глаза. Наполненные горем. И я так сильно сожалею. Испытываю нестерпимую агонию желания к этому мужчине. Ее испытывает поврежденная половина моей души. Мы оба так повреждены, но вместе мы идеально подходим друг другу.
Я понимаю, что плачу. Когда смотрю на него с нашим ребенком у него на руках.
— Мне жаль, что я позволила тебе думать…
— Ш-ш-ш… — он садится рядом со мной и берет меня за руку. — Ты сделала единственное, что могла. Я был таким глупцом, моя милая. Но это больше никогда не повторится. Я никогда больше не буду сомневаться в твоей преданности. Я проведу остаток своей жизни, доказывая, что достоин тебя.…
Он замолкает, но при этом выглядит так, как будто ему больно.
— Достоин моей любви, — заверяю я его. — Я все еще люблю тебя, Лешка.
— И я тебя, — отвечает он, обхватывая мое лицо ладонями. — Ты - мое солнце.
Он целует меня, и все остальное меркнет. Я не сомневаюсь в его искренности. Я точно знаю, что он никогда больше не позволит ничему встать между нами. Он заверяет, что расстояние между нами даже сейчас слишком велико, поэтому подходит, чтобы сесть рядом со мной в постели. Франко устроился у него на одной руке, а я на другой.
Он - наш фундамент.
И, несмотря на интенсивность эмоций между нами в этот момент, ничто никогда не казалось более прочным.
Момент уединения нарушен, когда Мак и Конор возвращаются в комнату. Конор выглядит испуганным, когда смотрит на Алексея, в то время как Мак выглядит так, словно хочет убить его.
Алексей возвращает мне ребенка и целует меня в щеку, прежде чем встать, чтобы поприветствовать их. Когда он движется в их направлении, Конор делает шаг назад.
— Я ни на что не смотрел, — заявляет Конор. — Клянусь.
Алексей протягивает руку в знак уважения.