Морриса парализовал ужас немоты, так часто наполнявший его ночные кошмары. В наступившей тишине лишь Стэн громко чавкал и яростно скреб по тарелке; от этого молчание становилось еще более угрожающим. Паола застыла как соляной столб, не понимая, чего ради ее муж дал себя втянуть в абсурдный диалог о какой-то там Турции, когда за порогом ждут радости секса. Про Мими, с горечью понял Моррис, она даже и не вспоминает, ясное дело - у нее что между ног, то и в голове. Это отчаяние неожиданно привело его в чувство. Хладнокровие вернулось к нему, словно хрупкий ялик, чудом ухитрившийся в самый последний момент не сверзиться в Ниагарский водопад.
- Ну конечно, я был в Анкаре! - Теперь он обернулся к Стэну: - Просто тебе не говорил, чтоб не обидеть ненароком. С тобой увязалась парочка типов, которых я терпеть не мог.
- Ну ты даешь, старик, - воскликнул Стэн, мешая итальянские слова с английскими, - ты davvero туда добрался? И как оно тебе? Что-то не заметно, чтоб ты был сильно preoccupato, нет?
Моррис почувствовал, что Бобо теряет интерес к разговору.
- Как место отдыха не советую, - сказал он, обращаясь к Антонелле. Грязь, жара, и сумку у меня украли. Не говоря уже о том, что дозвониться до Италии оказалось целой проблемой.
Как бы в унисон его словам, в кармане у Бобо зазвонил телефон.
- Придется вас покинуть, - заявил деловой человек, насупив брови. Arrivederci. - С тем и скрылся в своем кабинете.
Все поспешно распрощались. Моррис с Паолой снимали пальто с вычурной старинной вешалки у входа, когда Стэн вдруг снова захихикал, не переставая жевать:
- Это ведь из-за той телки на станции, верно? Ты ж ее собрался уговорить, а тут я навстречу. А до меня-то, как до жирафа... Ты меня за кого держишь, старик?
Моррис уже готовился влететь обратно в гостиную, вцепиться подонку в горло и разорвать его на куски - если уж садиться в тюрьму с пожизненным сроком, так какая разница, за двойное или двухтысячное убийство... И тут до него дошло, что Стэн сказал это по-английски. Из всех посторонних, наверное, одна Паола смогла бы хоть что-то разобрать в его жаргонных словечках и гундосом американском выговоре сквозь плотно набитый рот, да еще под возню горничной, убиравшей со стола. Но Паола больше ничего не желала слушать: она крепко обхватила Морриса поперек туловища и толкала его к дверям.
Шутливым тоном, но не тая угрозы, Моррис ответил:
- Ты все же думай, приятель, что несешь при родственниках моей жены.
Стэн подавился икотой, и они с Паолой вышли вон.
- Caro, caro mio, - набросилась Паола на него на ступенях. - До чего ж ты сексапилен, когда вот так придуриваешься. О Господи! Хочешь, отсосу прямо в машине? Ты же хочешь? - она на ходу расстегивала блузку.
С огромным облегчением Моррис понял, что сегодня ему не придется разбираться с самим собой.
Глава тринадцатая
На следующее утро около восьми часов в дорогом автомобиле зазвонил сотовый телефон. Водитель положил руку в перчатке из телячьей кожи на трубку, но поднимать ее не стал. Он ехал медленно, наслаждаясь кристально ясным утром, дорогими обтягивающими перчатками и тем восхитительным ощущением, которое не покидало его со вчерашнего вечера, когда он сумел, фигурально выражаясь, обезвредить ядерную бомбу за несколько секунд до взрыва. Он думал, что, возможно, и неплохо время от времени чувствовать опасность, затаившуюся в прошлом: она придает жизни некий привкус драматизма, заставляет поддерживать тонус. В конце концов, зачем-то ведь живут люди на склонах Этны. Опасность позволяет острее ощущать жизнь. Потому даже неплохо иметь в женах такую извращенку, как Паола, которая делает тебе минет в машине, а затем кончает, оседлав - рукоятку переключения скоростей. Надо проверить, пахнет ли еще кожаный набалдашник ее выделениями.
- Слушаю? - он поднял трубку после нескольких сигналов. Наверное, Форбс решил проверить телефон, только что установленный на Вилла-Каритас. Или Бобо привяжется с какой-нибудь технической дребеденью. В последнее время барахлила машинка для наклейки этикеток, это могло задержать очередную партию поставок "Доруэйз", а Бобо всегда отличался ненужной щепетильностью в таких вопросах.
- Мо! - голос жены звучал так, будто она запыхалась.
- Паола? - Моррис был уверен, что после прошлой ночи она не поднимется до полудня.
- Слушай, я только что говорила с Антонеллой. Ей позвонила сиделка. Мо, мама умерла.
- Что?! - Моррис резко затормозил и свернул на обочину, включив аварийную сигнализацию. - Сиделка позвонила Антонелле? Но почему ей? Почему не тебе?
- Cristo! - Паола начинала злиться. - Сейчас не время беспокоиться о такой ерунде.
Это могло означать только одно: Паола не сочла нужным договориться с медсестрой и сейчас увиливала от ответа. А покаяться стоило бы, учитывая, что ни работать, ни учиться она не собиралась.
- Послушай, Мо, надо срочно ехать в Квинцано, принести соболезнования и добыть завещание.
- Я возвращаюсь за тобой.
- Нет, ты туда должен попасть раньше Бобо, так что езжай один. Не дай ему увидеть завещание прежде тебя.
- Погоди, не вешай трубку! - быстро глянув в зеркало заднего вида, Моррис обнаружил, что автобус местной линии приближается гораздо скорее, чем можно было ожидать. Тем не менее ему удалось вывернуться буквально из-под колес. Если пассажиры и попадали на пол, то он здесь ни при чем. "Мерседес" набрал скорость и ввинтился в поток машин.
- А мы знаем, где завещание?
- Попробуй поискать в ее столе в кабинете. Но главное - ключ от банковского сейфа. Он лежит в медальоне на дне шкатулки для шитья в углу столовой. Главное, доберись до него первым, чтобы мы могли пойти в банк и проверить, нет ли какого подвоха.
Моррис посигналил грузовику, задержавшемуся на зеленый свет.
- Va bene? Сделаешь?
- Не клади трубку еще минуту.
Когда он попытался объехать грузовик, этот идиот неожиданно дал по газам. Навстречу, откуда ни возьмись, выскочил старенький "фиат", за рулем сидел мужичонка деревенского вида в фетровой шляпе. Моррис и не подумал притормозить. Лицо мужлана перекосилось от ужаса, и "фиат" снесло в кювет. Глянув в зеркало, Моррис заметил, как водитель грузовика машет кулаком. Сколько же в мире злобы, и как легко ее пробудить! Он проскочил следующий светофор на красный свет и вылетел на серпантин, вьющийся по холмам к северу от города.
- Мо, ну что ты там заглох?
- Да просто толкотня на дороге.
- Allora, ciao. Пока.
- Нет, подожди, а если Бобо уже там?
- Вряд ли. В это время он обычно в офисе. И я точно знаю, что его не было, когда звонила Антонелла. Так что ты имеешь фору.
- Ну а вдруг?
- Тогда просто настаивай, что вы должны посмотреть завещание вместе.
- Вдвоем нам было бы проще это сделать.
- Однако меня не будет.
Паола повесила трубку. Моррис был полностью удовлетворен. Новое рискованное приключение в сообщничестве с Паолой придавало сил. Все-таки они отличная пара. Он поражался быстроте, с которой менялось настроение, превращая мир из голой пустыни в цветущий сад. Великолепный хамелеон, дивный, многокрасочный, изменчивый Моррис.
Он ловко лавировал среди спешащих на работу автомобилистов, взбираясь на холм у городской стены, протянувшейся вдоль дороги. Обгоны шли один за другим, больше на классе, чем на скорости. Ему даже хватило внимания вовремя заметить полицейского и сбросить газ. Снова зазвонил телефон - вот теперь это действительно был Форбс.
- Боюсь, вы не вовремя, - остудил его Моррис. - Я очень тороплюсь в одно место.
- А... - неуверенно промычала трубка. Моррис обошел на крутом спуске сразу несколько машин, но на следующем повороте, где средневековая стена нависала прямо над шоссе, пришлось резко тормознуть. Взвизгнули покрышки, "мерседес" еле удержался на дороге. Дальше опять потянулись предместья, но уже на противоположной городской окраине.
- Старуха Тревизан умерла, - объяснил он. Именно так бы выразился бы папаша. Очень грубо, но не может же отец все время быть неправ. - Я как раз еду туда осмотреться и изучить завещание прежде, чем до него доберется Бобо.
Он проскочил очередной светофор - на грани фола.
- Понимаю, - сказал Форбс упавшим голосом. - Примите мои соболезнования.