Маркиза, всё это время перемещавшаяся с нами в клетке вдруг замяучила. Была пора устроить ей променад. Отвлёкшись на домашнего питомца, мы как зачарованные машинально наблюдали за её действиями, словно нас четверых больше ничего не интересовало.
Прокашлявшись, папа первый нарушил это гробовое молчание: – Дети, я хотел, чтобы вы это увидели.
Он запнулся, подбирая слова, но я опередил его: – Всё понятно, пап. Спасибо.
Отец раскрыл руки, приглашая обняться. Мы стояли так, какое-то время. Маркиза не беспокоила нас, расположившись в паре шагов и намывая свою добротную мордашку. Каждый думал о чём-то своём. Деды воевали, не все вернулись с фронта. Рассказы бабушек о послевоенных годах тоже были наполнены горькой реальностью. Страна лежала в руинах. Сколько же всего выпало на долю того поколения? Нет, не так! Это выпало на несколько поколений людей моей родины и грош нам цена, если мы позволим забыть нашим потомкам, какой ценой далась эта Победа. У Гитлера в планах была полная ликвидация славянского населения с захватом природных ресурсов. Только массовый героизм и солдат, и партизан, и мирных граждан позволил одолеть фашистскую машину, под каток которой легла вся Европа. И именно поэтому эта война называется Отечественной.
И вот мама, тряхнув головой, хлопнула в ладоши как заправский физкультурник и спросила: – Что у нас там по расписанию?
Варя тут же нашлась с ответом: – Мы едем в Мирский замок.
Глава 4
Замок оказался закрыт для постояльцев, что несказанно расстроило Варю, и она категорически отказывалась покидать великолепный холл, где стояла стойка регистрации, за которой с приветливым видом в такт ей охала администраторша в чёрно-белой униформе.
– А нам как жаль, что гостиница не работает. И зарплата от этого меньше, – причитала пухленькая женщина, лет тридцати пяти.
– Мария Вячеславовна, это что же вы постояльцам жалуетесь? Не положено же, – строго сказал, появившийся из ниоткуда коротышка в чёрном костюме и галстуке.
– Господин директор, а они не постояльцы. Гостиница закрыта, – ловко выкрутилась администраторша.
– Всё с вами ясно и сынишка ваш тут целый день ошивается, и вы правила трактуете по-своему, на выговор напрашиваетесь, – попытался облагоразумить начальник свою подчинённую.
Женщина, было, открыла рот, чтобы что-то ответить, а директор вскинул ладонь и более строго сказал, оборвав её попытку: – Или на строгий выговор с последующим увольнением?
Черты лица женщины смягчились: – Ну, будет тебе Никит, не горячись.
– А что мне делать, если собственная жена нарушает всё, что можно и нельзя? – уже не гневаясь, а больше для острастки возмутился директор.
Эта сцена, в которой мы стали невольными свидетелями, разыгралась перед нами в считанные минуты.
Когда супруги стали улыбаться и подмигивать друг дружке папа спросил: – Подскажите, а поблизости есть другая гостиница. Или хотя бы кафе. Дети очень устали.
Парочка переглянулась и после кивка директора Мария Вячеславовна сказала: – Ну что с вами делать? Раз уж такое дело, то приглашаю вас к нам на ужин.
Ужин был отменный. Блюда, которые остались после дневной смены в ресторане «Княжеский двор», находившемся во внутреннем дворе замка, раздавались работникам. Поскольку постояльцев не было, малочисленный штат сотрудников после трудового дня спускался в полуподвальные прохладные залы и наедался за казённый счёт. Чего тут только не было: руляды из курицы, сальтисоны из говядины, рулеты мясные всех мастей, опята маринованные, блинчики с сёмгой, знаменитая белорусская отварная картошечка, котлеты с гренками, супы с грибами, борщ с томлёной говядиной, вантробянка и несчётный перечень мясных, овощных и ягодных закусок с салатами. От такого разнообразия разбегались глаза. Как голодные чайки мы накинулись на еду, стараясь попробовать как можно больше, а добродушные хозяева всё подкладывали и подкладывали различные яства на наши тарелки.
Насытившись и успев поболтать с родителями, работники посмелели и стали жаловаться земляку, рассказывая, что тут и как. Они сидели в конце длинного стола, и перешли на шёпот. Нам абсолютно ничего не было слышно.
– Что это они там секретничают? – надула губки Варя, продолжая разминать вилкой ванильное мороженое с черничным джемом.
Я посмотрел в сторону родителей. Ничего необычного. Папа кивает головой, поддакивая говорящему бармену, а мама гладит Маркизу, которая выглядит взъерошенной в новой обстановке.