— Думаю, да.
— Надо не думать, а чувствовать. Думы в любви помеха. И знаешь, всегда можно найти минусы, если думать и оценивать, что хорошо, что плохо в человеке. Не лучше ли почувствовать человека.
— Ты как мой дед, он тоже считает, что человека надо чувствовать. С этой позиции, чувствую, что любит.
— И что еще надо? Не бывает равенства в отношениях.
— А все-таки прорыва хочется.
— Это уже каприз. Если он такой, как ты его воспринимаешь, то не думай.
Ксения не стала отвечать на мою последнюю фразу, комментировать ее, отпила кофе, посмотрела на чашку и, подняв голову, выдала:
— Вот если бы он был такой, как ты, это другое дело.
— Что значит, как я?
— В тебе есть что-то такое, что трудно передать словами. Внутренний стержень. Ты способен на поступки, притом, порой, они со стороны могут казаться не осмысленными, но это не так. Ты знаешь, что делаешь, а это уже уверенность в себе.
— А он что не уверенный?
— Не в том смысле. В тебе есть мужская внутренняя сила.
— Ты что в меня влюбилась? — спросил я удивленно.
— Нет. К счастью еще нет, но ты притягиваешь, как магнит. У тебя должно было быть много женщин. А почему ты не женат?
— Ты думаешь, я знаю? Но думаю, что не вина женщин, которые встречались в моей жизни, а моя, это я другой. Я не рассматриваю их и не задумываюсь, подходит она или нет. Я их пытаюсь почувствовать, а не понять, хотя в последнее время стал задумываться, а вдруг?
— И что? До сих пор не почувствовал?
— Ну, почему же, но обстоятельства бывают разные.
— А меня почувствовал?
— Ксения, — погрозил я ей пальцем, — не провоцируй.
— А так хочется.
— Я к тебе хорошо отношусь. Ты милая, приятная, добрая, не глупая.
— Значит дура.
— Вот уж нет. И никогда не говори никому так про себя, даже самой себе, но я отношусь к тебе, — я задумался, — скажем, как к хорошей знакомой.
— Жаль.
— Я тебя обидел?
— Нет. Я вот тебя поняла и уяснила, что делать ставку на тебя бессмысленно, а потому сразу настроила себя на иные отношения.
— Не обижайся. Тот мужчина очень хорошая партия. И поверь, придет время, когда он будет для тебя самым желанным мужчиной.
— Но ты другой.
— Да, я другой. Мужчины более эгоистичны в отношениях, чем женщины. Семья важна, но не так как женщине, хотя в последнее время имеются явные изменения и у женщин.
— Есть опыт?
— Увы.
— Поняла. Но я все-таки подумаю над своими сомнениями.
— Это твой выбор. Здесь советовать ничего не буду. Это все очень индивидуально. Скажи лучше, кто твой дед? Зачем к нему обращаются?
Она задумалась, посмотрела на меня, обдумывая, стоит ли касаться этой темы:
— Его по-разному называют. Кто знахарем, кто колдуном.
— Так много сразу и почему?
— Он умеет лечить травами, заговорами, но не это главное. Он все-таки больше колдун. Это с моей точки зрения более высокая ступень. Конечно, лечить надо уметь, но он знает и умеет больше, чем на виду.
— Сама видела?
Она кивнула: — В детстве. Потом при мне он ничего не делал. Живет, как обычный пенсионер.
— Тогда в чем это проявляется?
— Да вот сегодня. Я не думаю, что хлеб испортился просто так. Ему было нужно, чтобы я ушла. Видимо тебя ждал, вот хлеб неожиданно и испортился, хотя такого не было ни разу.
— Зачем это ему?
— Откуда мне знать. Знает он что-то. Захочет тебе скажет, мне нет.
— Ты меня пугаешь.
— Не бойся. Плохо он тебе не сделает, но ты ему нужен, это факт.
Она посмотрела на меня, будто знала нечто такое, мне не известное о жизни.
— Я не буду даже гадать для чего. Но не все так просто полагаю, — продолжила она.
— Но теперь я буду об этом думать.
— Не забивай голову. Это знает только он.
— Тебе виднее.
Перед тем, как вернуться я накупил продуктов и мы, поймав такси, отправились домой. Ксения уже не интересовалась финансовой стороной, она поняла, что я эти вопросы решу.
9
Степан Никодимович посмотрел в озорные глаза внучки:
— Где были?
— Ездили в областной центр. Гуляли, ходили в ресторан, — похвасталась она.
— Вон оно как. Хороший у тебя спутник.
— Ты, знаешь, дед, мне кажется, он не тот за кого себя выдает, не может простой сотрудник так тратить деньги. Он легко купил тете Кате холодильник, продуктов накупил разных. Тратил так, словно за хлебом сходил.