– Прости, девочка. Мне правда очень жаль. У тебя будет вечность, чтобы ненавидеть меня. Хотя, не стоит. Сама видишь, к чему это может привести, – смотрю в зеркало. По ту сторону него – Алиса. Пытается кричать, колотит ладонями по стеклу, испуганно смотрит по сторонам. Она меня слышит. Я её нет. Она слишком слаба и молода, чтобы посылать мне сообщения оттуда. Такая милая, невинная. Совсем ребёнок, несмотря на совершеннолетие. – Не волнуйся, тебя не будут искать. Просто некому будет. О Лизе я позабочусь. Но позже. В конце концов, не ради неё я возвращалась, – я громко закашляла, на секунду потеряв дыхание. Смешно. Это тело умирает. И умирает так же, как и я когда-то. Мне снова приходится переживать всё это. На этот раз я почти не чувствую боли. Страха нет совершенно. Только злость. – Вот видишь, – я показала девушке окровавленную ладонь, которой только что прикрывала рот. – Мы умираем. Ты не бойся, это только в первый раз страшно, а потом привыкаешь, – провожу рукой по зеркалу, оставляя нечёткий красный след. – Приятной вечности, – я усмехнулась и с силой стукнула по стеклу кулаком. Оно разлетелось на части. Это было последнее зеркало в доме. Последний способ связи для неё. И теперь его нет. Костяшки пальцев рассечены острыми краями осколков стекла. Кровь капает на пол. Мне всё равно.
Дома тихо. Маша на работе, Антон тоже. Открыв дверь в их спальню, я, облокотившись на дверной косяк, разглядываю обстановку в комнате. Шкафы, тумбочка, картины, постель. Казалось бы, ничего особенного, всё так же, как и в любой другой квартире. Сажусь на кровать, взяв в руки одну из подушек. Бледно-синяя ткань тут же окрашивается в цвет моей крови – я так и не перевязала рану. Зачем? Всё равно Алисе не суждено жить. Ощупывая рукой мягкую поверхность, я испытывала отвращение. Через зеркало, висящее когда-то напротив кровати, я частенько видела, как Антон и Маша развлекались по ночам. Как он прижимал её к себе, как гладил и ласкал её тело, как входил в неё резкими толчками. Слышать их стоны, находясь там, по ту сторону, за чертой жизни, было самым мучительным и невыносимым. И пусть всё это было не по любви, теперь нет, в любом случае это вызывало у меня отвращение. Швырнув подушку на прежнее место, я улеглась на тонкое одеяло, раскинув руки и представляя, как встречусь с Антоном снова. Да, он будет видеть перед собой юную девочку, но это не помешает мне сделать то, что я задумала. А быть может, даже поможет.
Звонок в дверь. Я нехотя встала и поплелась к двери. На пороге стояла Лиза. Боже, ну сколько можно за мной ходить? Мне становилось довольно сложно изображать из себя Алису.
– Привет, – произнесла девушка, с ужасом меня рассматривая.
– И тебе привет. Чего хотела?
– Ты неделю не появляешься в школе. Что-то случилось?
– Нет, – эта девочка начинала меня бесить. Но вначале мне надо разобраться с Антоном.
– И поэтому ты вся в крови и неделю не выходишь из дома?
– Всё в норме. Иди уже. Скоро придёт Антон, мне нужно кое-что доделать. Завтра я приду в школу, если тебе от этого станет легче. Договорились?
– Тебе точно не нужна помощь? Ты выглядишь просто ужасно.
– Да, точно. Я не нуждаюсь в помощи. Просто иди домой. Хорошо?
Лиза окинула меня недоверчивым взглядом и направилась к лестнице. Пару раз она оборачивалась, но не произнесла ни слова. Глупая. Хотя, я ведь тоже такой была. Смерть меняет. Закрыв дверь, я присела на корточки. Тело слабело, кости ныли, кружилась голова от недостатка еды. Мне нужно сберечь это тело до тех пор, пока не приведу свой план в осуществление, но я не могла есть. Организм отвергал любую пищу. Быть мёртвой отвратительно.
Кое-как поднявшись, отправляюсь в ванную – умыться и оттереть засохшую кровь с рук. К приходу Антона и Маши я должна выглядеть нормальной.
Включаю в ванной свет. Воспаленные глаза режет от ярко горящей лампы. Открываю воду и сую под неё грязные от крови руки. Прозрачная струя тут же приобретает розоватый оттенок. Я не боялась умирать во второй раз. Едва ли меня ждало нечто более ужасное нежели то, что мне уже довелось пережить. Да и по этому миру я не особо скучала. Наверное, во мне не осталось совершенно ничего от той, живой Светы, мечтающей о простом женском счастье. Почувствовав боль в районе желудка, я рефлекторно схватилась за живот. Вот же странно. Болело физическое тело, было больно Алисе, я ощущала это, но особых неприятностей это не доставляло. Скорее, раздражало. Простояв в согнутом положении несколько минут, я умылась, обтерла лицо полотенцем и вышла из ванной. Подняв с пола небольшой осколок зеркала, я взглянула на своё отражение – немного бледная, уставшая, но вполне обыкновенная. Алиса.