Девушка решила, что побеспокоится об этом после, когда найдет что покупать.
Нова побрела по Декер-уэй. Миновав аптеку, ломбард и бар (возле которого она притормозила, пока мысли людей внутри не рассказали ей, что в заведении нет еды — только алкоголь, а это распоследнее, что она бы хотела сейчас видеть), Нова наконец подошла к небольшому магазинчику, вывеска на котором гласила: «БАКАЛЕЯ МИЛТОН». Магазин привлек девушку по двум причинам. Во-первых — это был первый встретившийся на улице источник пищи, а во-вторых, у двери лавки отсутствовали рекламирующие всякую всячину РИИ.
Нова знала, что первое слово в названии происходит со Старой Земли и обозначает то, что на Тарсонисе принято называть «магазином шаговой доступности». Второе слово являлось фамилией владельцев бакалеи, супружеской пары Грея и Аланны Милтон. Они купили лавку пять лет назад у предыдущего хозяина на сбережения, заработанные на заводе ховербайков. В том самом, что принадлежал отцу и был атакован мятежниками в день ее именин. От воспоминаний по щеке Новы скатилась слеза. Девушка вытерла ее заскорузлым от грязи рукавом.
На данный момент в торговом зале из четы Милтон никого не было. Семейная пара спала в крохотной квартирке на верхнем этаже бакалеи, чтобы заступить на работу в ночное время. Милтоны не доверяли наемным работникам присматривать за магазинчиком ночью, когда на улицу выползают всякие криминальные элементы. Магазин несколько раз грабили, либо нанятые работяги испарялись в одночасье — и все это в ночные смены. Так что Милтоны решили работать по ночам сами.
Кроме того Нова выяснила, что у Милтонов нет РИИ. Они считали его наличие расточительством. По мнению Грея, магазин и так известен на весь квартал, так что РИИ не расширит клиентскую базу, а значит не окупится. Местные покупатели и без того прекрасно знают и магазин и хозяев, так что их доброе слово среди знакомых сотворит больше чудес, чем потуги какой-то дурацкой машины.
Стоял ранний вечер, и за прилавком магазина торчал продавец по имени Бенджи — племянник Аланны (собственно почему паренек и получил работу). Чем-чем, а умом и сообразительностью Бенджи не отличался. Соблазнившись легкими деньгами, он начал приторговывать наркотой, поэтому Аланна упросила Грея взять парня на работу, чтобы дать Бенджи хоть какой-то шанс на нормальную жизнь.
Нова остановилась. Девушка вдруг поняла, что единственный способ достать еду — это украсть ее. Значит, она совершит преступление прямо на глазах у Бенджи, следовательно, Бенджи не исполнит свои обязанности (содержать бакалею в сохранности), из-за чего его уволят, он вновь попадет на улицу и, вероятно, довольно скоро начнет работать на Феджина.
Такого она никому не пожелала бы.
Поэтому и прошла мимо. Она не сделает такого с Аланной, Греем и Бенджи. Они заслуживают лучшего.
В конце концов, Нова добралась до одной из главных магистралей — Колмен-авеню. Район, в котором сейчас находилась девушка, назывался Пайк-лейн, по имени проспекта, идущего параллельно Декер-уэй. На другой стороне раскинулся район О’Каллахан, названный по имени главной магистрали, отделяющей его от Китсиоса. Автобусы на огромной скорости с шумом проносились по многоуровневым трассам. Через несколько минут наблюдения за ними Нова поняла, что ей придется добраться до одного из пешеходных мостиков через Колмен.
Но вместо этого (Нова не хотела рисковать и уходить слишком далеко от мусорки, которую, благодаря компании Пип, уже практически считала домом) девушка свернула на перпендикулярную Колмен пешеходную дорожку и пошла в сторону параллельной магистрали. Люди проходили мимо нее и словно не замечали. Каждый жил своей жизнью.
Как и следовало ожидать, следующей крупной улицей оказалась Пайк-лейн. Нова свернула на нее в надежде найти какую-нибудь еду. Блюдо из стейка никак не выходило у нее из головы.
Очередной РИИ умолял ее приобрести новый смартфон, первый день пользования бесплатный — модуль как раз стоял около магазина смартфонов. Еще один располагался близ ювелирного салона, обещая самые выгодные цены во всем Пайк-лейне, гарантию и возврат денег.
Но внимание Новы привлек тот, что стоял у новостного павильона и транслировал канал СНВ, где сейчас выступал черноволосый журналист с козлиной бородкой. Поскольку мысли у РИИ отсутствовали, Нова понятия не имела, кто это.
— Сегодня, специально для СНВ, наш внештатный корреспондент выяснил, что лидер Сынов Корхала Арктур Менгск две недели назад заключил союзное соглашение с пришельцами — дьявольскими рептилоидами протоссами. Репортер предоставил нам эксклюзивную информацию о том, что Менгск пообещал протоссам отдать Конфедерацию Людей в обмен на разрешение властвовать на Антиге Прайм в качестве пожизненного монарха! Менгск и его незаконные вооруженные формирования оккупировали Антигу Прайм три дня назад, воспользовавшись контролирующими сознание наркотиками, которые также побудили генерала Эдмунда Дюка и его войска одобрить и поддержать вероломные планы террориста! СНВ призывает каждого из вас без промедлений вступить в ряды конфедеративной армии, чтобы помочь в борьбе с объединенной угрозой из террористов Сынов Корхала и мерзких чужаков, поправших все идеалы человечества!
Нова покачала головой. Она не могла определиться, что ее больше шокирует: репортаж СНВ, или что окружающие люди верят подобным заявлениям. От отца она знала, что протоссы не рептилии, и что они не вступали в контакт ни с кем из людей… по крайней мере две недели назад точно. А между тем полудюжина людей в павильоне и рядом с ним стоит и внимает россказням РИИ.
«Этот Менгск (Что за параша. Никаких) реально какой-то отморозок. Когда он (чужаков нет) перестанет уже (Ужас!) стелиться под (все это прекрасно) этих всех чужаков? (знают. Просто не верится, что) Надо что ли (Ужас!) пойти записаться (подобную чушь крутят) и выпнуть под зад долбанных протоссов! (на СНВ. Всех только с толку) Кто-то же должен наконец (сбивают и все.) разобраться с чужаками! (Это просто какой-то ужас!) Куда, черт побери, (Когда же Менгск захватит все планеты!) смотрит Совет, в конце-то концов?»
По окончанию репортажа РИИ спроецировал другого журналиста для рассказа очередной новости:
— Впервые с момента убийства нескольких членов семьи Терра, которое, в свою очередь связано с трагедией в их личном небоскребе, Клара Терра, единственная выжившая из семьи, выступила перед публикой.
Нова почувствовала, как живот свело судорогой.
— В последние дни совершено несколько нападений на членов Старых Семей, но ни одно из них не имело таких тяжелых последствий, как налет камикадзе на Небоскреб Терра. Безжалостные террористы, вероятней всего соратники Арктура Менгска и Сынов Корхала не пожалели собственных жизней в попытке ликвидировать всю фамилию Терра, и заодно убили несколько сотен граждан в близлежащих кварталах.
— Неправда, — пробормотала Нова. Прошедшие события вихрем пронеслись у нее в голове. Эдвард с сообщниками работали на человека по имени Клифф Наданер, а не на Менгска. Да и вообще, никакие они не камикадзе… Из уроков истории Нова помнила, что этим словом называли летчиков-самоубийц в одной из войн Старой Земли. Только она не помнила, за кого они сражались… может, за германцев? За войнами на Старой Земле было так тяжело уследить…
В любом случае, шайка Эдварда не попадала под это определение. И не повстанцы Наданера убили кучу народа, а Нова.
— Сегодня Клара Терра устроила пресс-конференцию, — РИИ спроецировал голограмму сестры Новы, — где рассказала обо всем.
Как и полагалось, на Кларе были черные траурные одеяния. При иных обстоятельствах Нова и сама бы носила такие в течение шести дней после смерти семьи. «С другой стороны, — посетила Нову мрачная мысль, — у меня столько грязи на одежде, что ее вполне можно считать черной…»
Запинаясь через слово, Клара заговорила. Старшая сестра никогда не любила выступать на публике… даже если в студии, где она скорей всего сидела, в роли публики выступал лишь технический персонал и быть может ее жених. РИИ не был столь совершенен, чтобы показать обстановку вокруг Клары, но Нова предположила, что Мило стоит позади сестры морально поддерживая ее. На самом деле Мило не особенно-то и интересовал Клару, кроме как в качестве дополнительного денежного мешка, а вот сам Мило был всецело предан Кларе. Нова всегда считала, что на самом деле это очень печально.