Очутившись в спальне, Белла сначала решила что Константино в комнате не один, но затем сообразила: стоящий рядом с хозяином дома человек — это голографическая проекция репортера СНВ. Его имени она не смогла припомнить. Позади репортера расстилался панорамный вид Антиги Прайм, едва ли не самый типичный для колонии. К счастью, Элефтерии нигде в апартаментах не наблюдалось. Поскольку Белла в целом благодушно относилась к возлюбленной мужа, та часто пыталась выступить посредником между супругами. Только сейчас у Беллы не было настроения на подобные глупости. Она хотела напрямую все высказать Константино.
Голограмма репортера сообщала: «…яснил, что Менгском и Сынами Корхала движут мощные, управляющие сознанием наркотики, которые они широко применяли и против населения. Сотни людей умерли в результате глобального распыления, которое может быть расценено только как химическая атака на невинных граждан. Остальные стали жертвами странных мутагенных образов, результатом побочного эффекта этих наркотиков. Менгск послал сабо…»
Заметив Беллу, Константино дотронулся до кнопки на прикроватной тумбе и прервал речь репортера, заставив того замереть с закрытыми глазами и комически поджатыми губами. Белла подумала, что так журналист выглядит куда интеллигентней.
— Белла… чем я могу тебе помочь? — спросил Константино. Женщина застала супруга в момент снятия смокинга.
— Какую игру ты затеял, черт тебя побери?
Ноздри Константино раздулись, из-за чего он стал похож на глупого жеребца:
— Прошу прощения?
— Умоляй сколько влезет, но это тебе даром не пройдет. Да как ты вообще посмел?
— Белла, у меня нет ни малейших догадоки, о чем ты, но…
— Нова только что в слезах заявилась ко мне в комнату, болван ты эдакий! Я даже не припомню, когда вообще видела ее плачущей… по крайней мере, с той поры, когда она вышла из младенческого возраста… но сейчас я не могу ее осуждать. Она пятнадцатилетняя девочка, которой ее отец с какой-то стати объявил о ссылке на перевоспитание на какой-то богом забытый тирадорский булыжник!
Зеленые глаза Константино (которые унаследовала и дочь) округлились. Вкупе с открытым от удивления ртом, лицо главы семьи приобрело удивительное сходство с оглушенной рыбой. Белле стало интересно, не собирается ли супруг с таким же успехом перебрать все животное царство до конца разговора.
— Перевоспитание? Это самое нелепое, что я когда-либо слышал.
Такой ответ на мгновение выбил Беллу из колеи.
— То есть ты не отправляешь ее на Тирадор?
— Конечно же отправляю, но тут нет ничего общего с перевоспитанием. Откуда у нее подобные мысли?
Ярость вновь захлестнула Беллу со стократной силой. У нее в голове не укладывалось, что Константино просто взял и испортил Нове такой замечательный праздник.
— И когда же ты собирался известить меня об этом важном решении, касающемся моей дочери? Когда?
— Она и моя дочь, Белла, и…
— Ты ведь больше ничего не утаиваешь? Или может ты, случаем, втайне от меня поменял пол? Спрашиваю потому как ты, похоже, перепутал свою роль с ролью главы домашнего очага. Притом, кажется, это вполне искреннее заблуждение. Не удивлюсь, если от мужского достоинства у тебя осталось только то, что в трусах.
Теперь уже Константино сверкнул глазами:
— Очень смешно, дорогая. Очень смешно. Но это вынужденный шаг. На Тарсонисе небезопасно. Прошлой ночью был взорван завод по производству ховеркрафтров.
И снова Белла на какое-то время подрастеряла свой пыл.
— Мятежники? — тихим голосом поинтересовалась она.
— Да.
— Сколько… Сколько погибших?
— Почти вся ночная смена.
Кажется, уже в миллионный раз Аннабелла Терра прокляла Арктура Менгска и его банду подонков- убийц. Она поклялась, что если только увидит этого человека… ну, если вдруг они когда-либо окажутся в одной комнате… Этот негодяй, скорей всего, ее пристрелит, но она сделает все, чтобы прикончить его первым. Жалкая надежда, но она горела в Белле с того самого момента, как этот возмутитель черни впервые начал тревожить их покой и строить свои козни.
— А еще эти пришельцы.
Белла закатила глаза:
— Я тебя умоляю. Только не говори мне, что ты веришь в эту чепуху от СНВ. Управляющие сознанием наркотики?
Константино криво улыбнулся.
— О, репортажи СНВ имеют мало чего общего с истинным положением вещей.
Он дотронулся до кнопки на тумбе, и репортер продолжил: «…тажника на борт „Норад II“ и подверг экипаж действию ядовитого токсина. В результате линейный крейсер потерпел крушение. Агенты Сынов Корхала захватили одурманенных наркотиком людей, а прочих оставили умирать в лапах своих союзников-зергов. Мы считаем, что генерал Эдмунд Дюк, потомок Семьи Дюк с Тарсониса, пал жертвой контролирующих сознание устройств и теперь обращен в умственно перепрограммированного зомби на службе у терр…»
Константино снова прервал воспроизведение.
— Но даже самая искусная ложь содержит толику правды.
Он подошел к Белле, посмотрел на нее и положил руки на плечи супруги.
— Белла, я не должен тебе этого говорить, но… Раса чужаков, которых называют протоссами, уничтожила Чау-Сару и Мар-Сару.
— У-у… уничтожила?
Белла не могла поверить, не могла представить, как... если не считать Корхала, можно взять и просто уничтожить две планеты.
— Это не может быть правдой, — выдохнула она.
— Боюсь, это так. А эти зерги, про которых постоянно твердят на СНВ? Они действительно существуют. И очень даже реальны… но они не союзники Менгску. Да и вообще никому. Они даже протоссам враги. Подозреваю, что волею судьбы мы стали невольными жертвами их войны. Вот почему многие из нашего круга решили вывезти детей с Тарсониса. А Дюк действительно переметнулся — но не из-за каких-то там наркотиков. Менгск убедил его перейти на свою сторону.
Белла ощущала себя так, словно ее огрели по голове железным подносом.
— Это безумие. — Она даже не могла с уверенностью сказать, какое из откровений вываленных на нее мужем произвело наибольшее впечатление… хотя известие, что Эдмунд Дюк перешел на службу к негодяю, особенным сюрпризом не стало. Он всегда был идиотом и позорищем. «Если бы его действительно перепрограммировали в зомби, разницы бы никто не заметил». А припомнив фортеля Гарта на вечеринке, женщина подумала, что скорей всего умом тронулась вся семейка.
— Если на то пошло, изначально это была не моя идея. Артурро Калабас предложил. На курорты Тирадора-IX отправляются Морган Калабас, Антония Тайгор и еще несколько детей. Всего лишь на случай, если следующей целью протоссы или зерги изберут нас. Впрочем в мире, где Дюк переходит на сторону Сынов Корхала, мы никому не можем доверять.
«Курорт, по крайней мере, звучит лучше, чем лагерь для перевоспитания. Откуда дети нахватались этих идиотских слухов?» — подумала Белла.
— Ты все еще не ответил на мой вопрос, — запальчиво произнесла она.
— И какой же? — Константину убрал руки с плеч супруги и потянул ослабленный узел галстука от воротника.
— Когда ты собирался поставить в известность меня? Дети — часть домашнего очага, а за него отвечаю я!
— Да, равно как и за подбор вин. О чем ты думала, выбирая седьмой год?
— Мне нравится седьмой. Так же, как и всем остальным. — Белла вздохнула. — Ты никогда не отличался вкусом к хорошим винам, Константино. Я вообще не понимаю, зачем ты каждый раз вновь поднимаешь этот вопрос, когда розлив не удовлетворяет твоим пристрастиям. Но ты уходишь от темы. Планы в отношении детей…
— Это вопрос безопасности, Белла, которая входит в мою компетенцию… — снимая пиджак, ответил Константино. — И, если на то пошло, вначале я не собирался отправлять Нову. Когда Артурро рассказал мне об этой идее, я посчитал его план излишне паникерским. Но когда Лия сообщила о случившемся на заводе и о системе Сара… — он смолк, не закончив.
— А как же Клара и Зеб?
— Зеб нужен мне здесь. Кроме того, он уже мужчина. Пришло время ему и вести себя по-взрослому. Что же до Клары… — Константино присел на край кровати и вздохнул. — Мило отказался уезжать, поэтому и она остается. — Подняв взгляд, он добавил: — Да и все сразу мы не можем покинуть Тарсонис. Это демонстрация слабости, которую едва ли мы можем себе позволить. Особенно теперь. Со стороны для окружающих все будет выглядеть так, словно кое-кто из детей собрался на курорты Тирадора.