Ангрон усмехнулся. Он видел перед собой совершенное проявление того, что всегда глубоко презирал. Уже одно присутствие Высоких Всадников говорило о том, что ему и его Пожирателям Городов удалось их достаточно сильно потрепать. Здесь, на утесах, они прольют еще больше крови. И, несмотря на все технологии и превосходящую численность прежних хозяев, Ангрон видел их слабость. Личное тщеславие заставило их позабыть о сплоченности: в них не было ни капли единства, присущего гладиаторам. И в глубине души Ангрон знал, что Всадникам не хватит мужества для настоящего боя. Как только всё вокруг окрасится кровью, а их самих вместе с рабами повалят в грязь, начнется настоящая бойня.
Ангрон чувствовал приближающуюся судьбу. Он знал, что это его последняя битва, но сейчас, когда он стоял рядом со своей семьёй и лицом к лицу с истинным врагом, его переполняла гордость. Они пролили достаточно крови верных Всадникам людей, чтобы тем пришлось самим спуститься со своих позолоченных гнезд на вершинах шпилей. Рабы заставили хозяев увидеть их. И Ангрон поклялся, что он прольет гораздо больше крови, прежде чем умрет.
— Дорогой Ангрон, как же нам тебя не хватало! — произнес главный Всадник, болезненно тучный человек, едва удерживаемый в воздухе массивными антигравитационными талариями и перчатками, украшенными позолоченными херувимами. Ангрон сразу же узнал этот голос — тот самый голос, что жужжал в черепах, голос арены, который злорадствовал и насмехался над рабами в их предсмертные минуты, чтобы разжечь жажду крови в зрителях.
— Возвращайся на арену, — продолжал нуцериец, зависая в воздухе над Ангроном вместе с остальными аристократами. — Без тебя все стало таким скучным. Давайте бросайте свои палки и камни, и мы все простим. Толпа хочет вернуть своего чемпиона, Ангрон! Неужели ты не сделаешь им одолжение и не прекратишь эту мелкую истерику?
— Мне скучно, — Джохура пошевелился, слегка звякнув цепями. — А почему они не нападают?
И тут Ангрона настигло тошнотворное осознание: он понял, почему бывшие хозяева до последнего пытаются заманить его обратно в ямы. Почему всадники не уничтожат их здесь, на утесах, не подавят восстание и не покончат со всем этим.
Они нуждались в нем. Власть Верховных Всадников ослабевала, и им нужно было успокоить людей. Без кровопролития на арене, которое могло бы отвлечь народ, простые люди начинали смотреть на свою жизнь, на позолоченные башни, которые возвышались над ними, и задаваться вопросом: почему у них всего так мало, а их повелители купаются в роскоши?
— Ты более никогда не закуёшь нас в цепи, бумажная шкура! — проревел Ангрон. Его братья и сестры вторили ему, бряцая оружием и колотя себя кулаками в грудь. Ангрон указал топором на приближающиеся войска. — Боитесь сами спуститься и сразится с нами?
— Хватит, с нас довольно, — крикнул глашатай арены, и воина, чьи нервы были уже на пределе, передёрнуло от его певучего акцента. — Ты и так вызвал настоящий переполох, Ангрон. Ты уже вдоволь повеселился, а теперь возвращайся на арену!
Сплюнув на землю, Ангрон крутанул топор и направил его лезвием в сторону Высоких Всадников.
— Так спустись и забери меня. Конечно, если ты уверен, что сможешь.
На мгновение аристократы заколебались. Они сбились в кучу, оживлённо совещаясь, крича и шипя друг на друга, прежде чем, наконец, рассыпаться над гладиаторами.
— Как скажешь, — произнёс оратор со вздохом. — Мы этого не хотели. Запомни это.
В первый же миг погибла почти половина стены из щитов. Оружие, которым воспользовались Высокие Всадники, было столь же разнообразно, как и их снаряжение. Звуковые пушки превращали плоть и кости в туман. Микроволновые бластеры кипятили кровь, а облака моноволоконных серебряных лоз впивались в тела, разрывая органы и перемалывая кости в порошок. Армия Нуцерии перестраивалась и тоже приближалась к бойне, чтобы внести свою лепту в кровопролитие.
Воцарился хаос. Ангрон увидел, как упала обжигающая глефа Кромаха, когда в того попал луч преобразователя и вывернул его наизнанку. Клестер взвыла в унисон со своим копьем и клинками, а затем срубила головы сразу двух Высоких Всадников, прежде чем Ангрон потерял ее из виду.