— Прошу Вас, дайте мне шанс!
Между нами повисло недолгое молчание. Парнишка кивнул, отворачивая голову куда-то в бок и снова поворачивая её в мою сторону.
— Хорошо, — произносит Рауль, вздыхая, — Но если он снова нападёт на Кристину, мне пройдется обратиться к властям.
— «Слава Богу!..»
— Спасибо Вам, мсье, спасибо!
Я счастливо улыбнулась, светящимися залитыми глазами смотря на блондина. Я отдала ему лёгкий поклон и рванула в общую спальню ждать прихода темноты.
***
Опера погрузилась в сон и тишину. И меня никто не увидел. И хорошо, кстати.
Как только часы пробили полночь, я вошла в ложу Призрака, прикрыв за собой дверь.
— Эрик… Эрик, Вы здесь?
— Наконец-то мадемуазель явилась, — мой тихий шёпот достигает мужчину, ответившего из угла, — Давно Вы сюда не приходили.
— Сами знаете – работа. Я хочу с Вами поговорить о Кристине.
— Да, я всё знаю. Хотите, чтобы я оставил её? — в его голосе так и пылает отвращение.
Его тон слегка растерял меня. Однако, я пыталась устоять от порыва не упасть на колени.
— Да, прошу. Я верю в Вас. Даже после того, что Вы сделали, я верю, что ещё не поздно остановиться, — говорю я с глазами полными слёз, — Давайте уйдём из Оперы? Я помогу Вам, чем смогу.
Да, это решение я приняла после разговора с мадам Жири.
— «Я не хочу видеть его страдания. Я хочу, чтобы он был счастлив… Даже если мне придётся прожить с ним до конца дней».
— Значит, Вы готовы пожертвовать собой и остаться с монстром, — эта фраза звучала утвердительно, нежели вопросом.
— Вы не монстр. Вы ещё можете измениться.
— А если я не хочу отсюда уходить? Что если я люблю Кристину и хочу быть с ней? — вопрос Эрик сопроводил гневным взглядом, который я почувствовала на себе, отчего по спине прошлись мурашки.
— Это не любовь, это зависимость.
Я пыталась отговорить его. Видимо, это безнадёжно.
— Вы и правда надеетесь на ответное чувство? — произнесла я.
— Что? Это не Ваше дело.
— «Эту тему он явно не собирается со мной обсуждать…»
— Насильно мил не будешь… — вырвалось у меня.
Я склонила голову куда-то в вниз, скрестив руки на груди. Почему-то мне становилось всё тошно и всё надоедливее от этого разговора.
— Что вы сейчас сказали? — а Эрик и не понимал.
— «Да как ты не поймёшь?!»
И тут мой словарный запас цензурщины просто потоком повалил в голове.
— Я сказала, что нельзя заставить любить силой! Я понимаю, чего Вы были лишены все эти годы! Но разве вы будете счастливы, разбив нежное девичье сердце? — спросила я с гневным лицом, смотря в угол, откуда и раздавался голос Призрака, и положив руки на бока.
— Я видел Ад, не Вам мне о нём рассказывать! — грубо перебил меня Эрик. — Разве за все мои страдания я не заслужил счастья?
— И поэтому хотите, чтобы страдал кто-то другой? Пусть даже это дорогой Вам человек? Вы пытались без всех этих мистификаций просто обратиться к ней? Объяснить ей всё?! Неужели думаете, что не стоит и пытаться?!
— Что Вам за интерес в этом? — мужчина продолжал бушевать, но моя персона старалась без страха говорить с ним, смотреть в его сторону, хоть и его тёмного силуэта не было видно.
— Пусть это звучит наивно, и Вы, конечно же, не поверите мне. Но я желаю Вам добра и хочу помочь!
И тут, неожиданно для меня, Эрик вышел.
— «Хорошо, что свечи с собой прихватила», — подумала я, метнув взгляд глаз на правую руку, где и держала канделябр всё это время.
Эрик был высоким. Я бы сказала, даже очень высоким. Всё время в тёмном костюме, плаще и с этой… маской. В его голубых глазах был такой гнев, направляющий на меня, побольше моего.
Призрак подошёл быстрым шагом ко мне, но вовремя остановился, находясь на расстоянии вытянутой руки.
— Помочь? Тогда, Вы сможете исправить это?! — он резко сдёрнул маску со своего лица.
Правая сторона, что скрывалась под маской, представляла из себя сильный ожог. Красная, воспалённая кожа, испещрённая мелкими рубцами.
— «Оу… В фильме это выглядело не так уж и пугающе. Но тут… оно тоже-то не очень».
Моё лицо сменилось на лёгкую тревогу.
— Теперь Вы уже не такая добрая и милая! Не так уж сильно желаете мне помочь?! - словно раненный зверь, ревел Эрик, делая несколько шагов в мою сторону.
— «По крайней мере, таким дефектом кожных покровов, меня не испугать. Я и ужаснее видела, но отвращения не испытываю к этому. Скорее, тревогу от того, каким путём и как это могло получиться».
— Я не вижу в Вас ничего ужасного. Возможно, это от того, что знаю, что довелось вам испытать. Поверьте, это печально, и я восхищаюсь Вашей силой духа. Но, на мой взгляд, Вы не должны были столько лет сидеть в этих сырых подвалах. Неужели думаете, что нет никого, кто сможет понять Вас и принять именно таким?
Теперь моя очередь идти в наступление.
Слёзы я попыталась отложить куда подальше, на дальнюю полочку. Нахмурив брови, серьёзный вид сам настиг меня.
Я даже не могу понять, почему так рьяно пытаюсь уговорить его не совершать глупости. Из чистого любопытства, я бы не стала, находясь столь близко, спорить с грозным Призраком Оперы.
— Послушайте, что Вы говорите! Стоит кому-то лишь увидеть меня, и он в страхе убегает, молясь, чтобы я не убил его!
— «Да пойми же ты, в конце концов! Боже!»
После его слов на моих глазах появились слезы. Я психанула, да.
— «Я больше не могу!»
— «Мне это грезится, или она плачет о моей судьбе? — подумал Призрак, смотря на моё заплаканное личико. — Порой что-то необычное скользит в её взгляде и жестах. Она смотрит на меня с какой-то долей превосходства, хотя она лишь художница. Но что таит в себе её теплый взгляд? Даже мой милый Ангел, моя Кристина, не смотрела так на меня».
В груди стало тяжело. Я лишь опустила взгляд, обречённо тихо вздыхая.
После этого я выбежала из ложи. В ближайшее время я старалась с ним не встречаться.
========== Глава 9. Призрак нападает. ==========
Она ещё не понимала, что судьба её неизбежно изменилась и новые её повороты ждут лишь одного шага, одного поступка. Амели не спала всю ночь – она сидела у маленького окошка и наблюдала за небом. Вот близится рассвет, лёгкие облачка окрашиваются в приятный персиковый цвет.
***
Что ж, я хочу посочувствовать всем сотрудникам, которые сейчас, в утро после Нового Года, отдыхают где-то у себя дома или здесь, в здании Гранд-Оперы, ведь..
— «Слушайте, ну, это… через чур. Я бы сказала, что это le pizdec по-французски, товарищи. Да я сейчас коньки отброшу!» — моя голова просто взрывалась от нарастающей боли в ногах.
Я медленно повернула голову в сторону маленького круглого окошка, вглядываясь в утренний пейзаж родного Парижа.
— «Но.. мою усталость затмевает чувство тоски и тревоги. После вчерашнего вечера с Эриком и посещения мадам Жири, моё состояние ухудшилось до «как же хочется блевать». Настолько тяжело на душе, да ещё.. почему-то что-то говорит мне, что произойдёт что-то с нашей великой троицей, имя которым Эрик, Кристина и Рауль. Но что же это? Отчего так тяжело на душе?»
Хочется сжаться в маленький комочек от всего мира и плакать в голос. Да так, чтобы тебя не услышала ни единая душа.
— «Наверное, это моя самая заветная мечта жизни… хоть и жизни, в которой я оказалась другим человеком».
Всё моё тело сковало чувство тоски и тревоги.
Одевшись в шерстяное платье и накинув поверх плащ, я взяла свою излюбленную картину и краски и отправилась в тайная место над потолком Оперы.
***
Добравшись до места назначения, я поставила картину у стены, чтобы было удобно, и начала её красить.
Однако большую часть времени меня одолевали мысли, от которых я не могла в полной мере сосредоточиться на завершении своего шедевра.