Мы вскоре также последуем за ними.
Глава 6. Зачарованная скрипка
Из-за интриг, о которых мы расскажем позже, Кристине Доэ не удалось повторить в Опере успех, который она имела на том знаменитом гала-концерте. Однако у Кристины была возможность появиться в доме герцогини Цюрихской, где она спела лучшие произведения из своего репертуара. Вот что писал о ней известный критик X., который был среди гостей:
«Когда вы слышите ее в „Гамлете“ Амбруаза Тома, невольно задаетесь вопросом: не пришел ли Шекспир на Елисейские поля, чтобы отрепетировать с ней роль Офелии? Это правда, что, когда она надевает звездную диадему Царицы ночи, Моцарт, казалось бы, должен покинуть свое вечное убежище, прийти и послушать ее. Но ему нет необходимости делать это, потому что сильный, вибрирующий голос неподражаемого интерпретатора „Волшебной флейты“ достигает гения, легко поднимаясь в небеса, так же как она сама без усилий дошла от крытой соломой хижины в деревне Скотелоф до золотого и мраморного дворца, построенного мсье Гарнье».
Однако после вечера в доме герцогини Цюрихской Кристина не пела на публике. Она отклоняла все приглашения и предложения платных выступлений. Без какого-либо благовидного объяснения она отказалась выступить на благотворительном концерте, в котором предварительно обещала принять участие. Она вела себя так, как будто больше не контролировала свою жизнь, как будто боялась нового триумфа.
Кристина узнала, что граф Филипп де Шаньи, желая угодить своему брату, предпринимал активные усилия в ее интересах, даже обращался к мсье Ришару. Она написала графу, поблагодарила его и попросила ничего не говорить о ней с директорами Оперы. Что за причины могли быть у певицы для такого странного поведения? Одни приписывали это беспредельной гордыне, другие – божественной скромности. В действительности же наиболее вероятным объяснением подобного поведения был страх. Да, Кристина Доз была напугана тем, что случилось с ней, и в такой же степени удивлена, как, впрочем, и все, кто ее окружал. Удивлена? У меня есть одно из ее писем (из коллекции перса), и, прочитав это письмо, я уже не могу писать, что она была удивлена или даже напугана своим триумфом – она была в ужасе. «Я не узнаю себя больше, когда пою», – писала она. Бедное, милое, чистое дитя!
Кристина нигде не показывалась, и виконт Рауль де Шаньи тщетно пытался встретиться с ней: писал, спрашивал разрешения прийти, умолял. Рауль уже начинал терять всякую надежду, когда однажды утром получил следующую записку:
«Я не забыла маленького мальчика, который вошел в море, чтобы достать мой шарф. Я не могла не написать вам об этом, особенно теперь, собираясь поехать в Перрос-Герек, чтобы выполнить свой долг. Ведь завтра годовщина смерти моего отца. Вы знали его, и он любил вас. Похоронен он вместе со своей скрипкой на кладбище, которое окружает маленькую-церковь у подножия холма. Отец так часто играл в этой церкви, когда мы с вами были детьми. Он похоронен у дороги, где, повзрослев, мы сказали друг другу „до свидания“ в последний раз».
Прочитав записку, Рауль тут же справился о железнодорожном расписании, быстро оделся, написал несколько строк брату и вскочил в экипаж. Однако он опоздал на утренний поезд, к которому так надеялся успеть.
Виконт провел тоскливый день. Хорошее настроение вернулось к нему только вечером, когда он наконец сел в поезд. Он перечитывал записку Кристины, вдыхал ее аромат, оживляя в памяти милые образы своих отроческих лет. Иногда Рауль забывался в беспокойном сне, который начинался и кончался его Кристиной.
Уже рассвело, когда Рауль сошел с поезда в Ланньоне и сел в карету до Перрос-Герека. Он был единственным пассажиром. У кучера он узнал, что накануне вечером молодая женщина, кажется, парижанка, приехала в Перрос и остановилась в гостинице «Заходящее солнце». Это могла быть только Кристина. Рауль глубоко вздохнул: наконец ему удастся поговорить с ней спокойно. Он так сильно любил ее, что это почти лишало его дыхания. Этот сильный молодой человек, который совершил кругосветное путешествие, вел себя, как девственница, никогда не покидавшая дома матери.
Он ехал к Кристине, перебирая в памяти страницы биографии певицы. Многие детали ее истории до сих пор неизвестны публике.
В маленьком шведском городке неподалеку от Упсала жил крестьянин с семьей. В поте лица работая в течение недели, по воскресеньям он пел в церковном хоре. Свою маленькую дочь он обучил нотам до того, как она стала читать. Возможно, не сознавая этого, отец Кристины был великим музыкантом. Он играл на скрипке и считался лучшим маэстро в округе. Слава о нем распространилась повсюду, и его наперебой звали играть на свадьбах и праздниках.