- Словом, такое вот дело, - сказал сегун, - я дозвонился на Нихомбаси, там все в порядке. И застава стоит. И вот что интересно... музыкант бродячий тут объявился, с подружкой. Вон, уже второй концерт дает. Что интересно - сам белый, волосы белые. И пришел аккурат с Нихомбаси, через пятнадцать минут после того, как патруль прибежал. И он, и его подружка говорят, что не встречали зверей. И Призрака тоже... Стало быть, исчез не только Призрак, но и зверинец его...
Кирилл внимательно выслушал сержанта и начстанции и уточнил:
- А перед появлением призрака или во время появления не было ли странных звуков или световых эффектов? Ничего необычного не заметили?
- Нет, не было. Он просто висел в воздухе. И тигр даже не рычал.
- А пальнуть в Призрака? Или в тигра?
- Я без ствола хожу в этот тоннель, - пояснил сержант. - С Нихомбаси у нас нет никаких конфликтов. Только с мечом, и только для протокола. На всякий случай.
Кирилл вздохнул. Дело откровенно попахивало бредом, при условии, что вероятность обмана исключена. На его памяти это был первый случай, когда Курогосуто увидели сразу четыре человека, однако ценность свидетельств полностью перечеркивал разнобой в показаниях.
- Ладно, пойду побеседую с музыкантом, - сказал он, - потом еще загляну.
Музыкант сидел у стены на рюкзаке и играл на инструменте, очень похожем на обычную японскую свирель. Перед ним - открытый футляр от скрипки, в который уже положили несколько пистолетных патронов, ставших за бесполезностью на поверхности чем-то вроде второстепенной валюты, две крупные морковки и яблоко. Рядом к стене прислонен посох, деревянный с окованными металлом концами.
Этот музыкант выглядел странно для подземелья: изящный высокий блондин лет двадцати пяти в белом плаще. Точнее, плащ когда-то был белым, теперь он изрядно посерел. На ногах - кроссовки цвета, в котором тоже угадывался белый, но довольно чистые. Что еще интересней - парень оказался "гайдзином" с абсолютно европейскими чертами лица. Впрочем, это закономерно: среди японцев блондинов нет.
Вокруг него стоят или сидят на корточках слушатели - больше полусотни людей. Им вряд ли часто приходится слушать музыку, тем более в хорошем исполнении. А музыкант играет, не обращая внимания ни на что, его глаза смотрят в одну точку, словно силятся преодолеть бетон и толщу грунта. Слепой.
Возле него и чуть сзади на другом рюкзаке сидит его провожатая, крепко сбитая, но некрасивая, ни рожи ни кожи, девушка со складной самодельной нагинатой за спиной, из тех, которые весьма популярны у поисковиков. Одета в дождевик, на ногах резиновые сапоги. Надо думать, обоим хватает смелости при переходе со станции на станцию срезать дистанцию по поверхности.
Кирилл остановился поблизости, ожидая окончания концерта, и непроизвольно заслушался. Хорошо играет, к тому же репертуар неплох: в токийской подземке "Призрака оперы" услышишь нечасто.
Как только музыкант доиграл, Дремин сделал несколько шагов к нему.
- Коничива, - поздоровался он, - я из службы безопасности и у меня есть несколько вопросов.
Музыкант поздоровался в ответ совершенно спокойно, но Кувалда заметил скрытый неприязненный взгляд его провожатой. Интересно, с чего бы?
- Задавайте.
- Вы пришли с Нихомбаси, верно?
- Да.
- Вы не заметили там чего-то необычного или странного?
- Если вы снова спрашиваете про Курогосуто и тигров - нет. Я не слышал, Мидзуки не видела.
- А что-то другое? - насторожился Кирилл.
Слепой неопределенно пожал плечами:
- Тоннель протекает. Кроме того, меня немного напрягло поспешное бегство людей, я не мог понять, что их так напугало.
- Ты имеешь в виду патруль? Как ты узнал, что они там были и что напуганы?
- Услышал. Я за километр слышу, как впереди кто-то чихает. Паническое бегство звуками шагов и дыхания отличается от размеренного бега.
- Только их бегство - и никаких посторонних звуков?
- Верно.
- Что ж, спасибо, желаю удачного выступления, - сказал Кирилл и отошел обратно к своим людям.
Они собрались тесной группой особняком и обменялись взглядами.
- Что думаете? - спросил Дремин у подчиненных.
Такеда и Накаяма пожали плечами, а Сакамото заметил:
- Нет доказательств - нет и дела. Я обратил внимание на одну деталь: по словам сержанта, Курогосуто висел над лужей. Но раньше никто и никогда не говорил, что Призрак может летать. Я уверен, что следов мы не найдем, ни тигров, ни самого Курогосуто. И все, что у нас есть - недостоверные показания людей, входящих в одну группу. Музыкант слепой, да?
- Угу.
- У слепых всегда запредельный для зрячих слух. Итого - слепой не слышал, следов мы не найдем. Я бы просто закрыл дело как не подтвержденное никакими вескими доказательствами.
- Кстати, Рамэ-сама, - вставил Накаяма, - девушка показалась мне знакомой, но не могу припомнить, где я ее видел.
Кирилл испытывал аналогичное чувство насчет музыканта. Блондин-иностранец со свирелью казался смутно знакомым, но на память он никогда не жаловался, видел бы раньше - точно б не забыл.
- Ладно, что толку воду в ступе толочь, пойдем да посмотрим тоннель, поищем следы, а потом на Нихомбаси. Там поспрашиваем, если зацепок не будет - отзвоним в штаб и двинемся дальше по нашему основному заданию.
Тоннель, соединяющий Нихомбаси и Отемати, протекал. Совсем немного, но достаточно, чтобы похоронить, а точнее - утопить план обеих станций сообща построить во всю его длину гидропонную ферму. Проблема, само собой, была не в сырости, а в радиации, которую непременно принесет с собой вода после первого же фонящего циклона. Пока что тоннелем еще пользовались пешеходы, но если дела будут идти в том же русле - маршрут станет небезопасным для здоровья.
Как и предсказал Сакамото, они не нашли ничего необычного. Сама лужа совсем неглубокая, но простерлась широко, к тому же вода успела нанести с поверхности немного грязи, в которой Кирилл разглядел свежие очертания следов резиновых сапогов.
Он присел на корточки, внимательно рассматривая дно лужи.
- Никаких следов зверей, как я и предполагал, - заметил Сакамото и повернулся к командиру: - вы что-то нашли, Рамэ-сама?
- В том-то и дело, что нет... Есть следы девчонки, но нет следов музыканта, как, впрочем, и следов его палки.
- Может, он шел по рельсе, чтобы не мочить обувь?
- Слепой - по рельсе? Рискованно. Легкий изгиб, нога не туда - так можно не только обувь замочить, но и одежду, а до кучи еще и сломать себе что-то. Даже если бы его девчонка вела за руку - ненадежная из нее опора...
- К слову, что один, что другая - не выглядят голодающими доходягами.
Кирилл усмехнулся:
- Ну на свирели пиликать - оно во все времена было полегче, чем лопатой махать, и поприбыльнее слегка. Так что я не удивляюсь, мне и самому было приятно услышать любимую мелодию. Ладно, двигаем дальше.
Отряд добрался до Нихомбаси без приключений, никого не повстречав по дороге. На станции их встретил небольшая группа вооруженных бойцов во главе с местным "оябуном", бритоголовым крепышом не сильно мельче самого Кирилла. Дремин хорошо знал этого человека, не по имени, а как воина: в смутные годы они трижды встречались в бою как враги, с тех пор он и хромает, а "оябуну", в прошлом офицеру японской армии, пришлось переучиваться стрелять с левой руки, недееспособную правую он держит, заложив большой палец за ремень. Годы спустя оба по-прежнему в какой-то мере по разные стороны баррикад: Кирилл работает на условный конфедеративный сегунат, а бывший враг стал лидером неприсоединившейся станции и в глазах сегунатовской части подземки превратился из солдата-самурая в преступника-оябуна.