– Ну и нравы у вас в столице, – поморщилась Валя.
– Что-что ты говоришь, сынок?
На пороге появился Борода.
– Братишка мой чуть не подрался с одним крутягой, когда тот такое шоу для девчонок из их группы устроил.
– Так что ты хочешь сказать, дорогой?
– Я ответственно заявляю, что это – конкретная амазонская пиранья!
Андрей встал.
– Надо этот несравненный образ в какой-нибудь рыбный НИИ отправить на экспертизу. Пусть подтвердят или опровергнут мою догадку.
– А, вот ты и действуй, – обрадовался главный.
– Хорошо… Я пока отойду и подумаю, как с этим разобраться. Черт-те что у вас тут творится, граждане, а? – вдруг повело Андрея вразнос, и он, чуть ли не сшибая скудную мебелишку, заметался по комнате. – Осетры кусачие, трехметровые, русалки вредоносные, кони на водных лыжах – вжик туда, вжик сюда!.. Еще и пираний завели! А?! Вы чем вообще здесь занимаетесь, граждане?!
– Живем мы здесь, – кротко сказала Валя, поднимая на него смеющиеся глаза.
– А ты разберись, разберись! – захихикал Борода и поковылял к себе.
– А вот и разберусь! – угрожающе бросил ему вслед Андрей и, широко шагая, устремился к выходу.
По дороге Андрей сообразил, как расследовать это «рыбное» дельце. Мелочь, конечно. Но! «Нет мелких тем, есть мелкие журналисты».
Лавочку язычников он обнаружил на первом этаже торгового центра. В крохотном загончике с хлипкими пластиковыми стенками едва помещался молодой мужик, длинноволосый, в холщовой рубахе, с толстой книгой на коленях. Все стенки загончика были увешаны украшениями, больше из кожи и дерева, – ожерелья, головные повязки с бахромой, пояса. На небольшом прилавке стайкой расположились птички – разнокалиберные глиняные свистульки.
Андрей проторчал у лавочки целую минуту, прежде чем длинноволосый обратил на него внимание.
– Интересует что-нибудь?
– Ага, – расплываясь в довольной улыбке, ответил Андрей. – Мне б что-нибудь от водяной нечисти. Есть такое?
– Найдем, – протянул длинноволосый, нехотя вставая. – Вот, оберег от утопления. Подойдет?
Он протянул Андрею нечто вроде круглого деревянного кулона на длинной, крученой жиле.
– Нет, не очень. Это для моей девушки, а она природная русалка. Так что утонуть не может по определению. Мне – чтобы к ней водяные разные не клеились.
Мужик поджал губы и сел, повесив кулон на место.
– Шел бы ты отсюда, парень, – процедил он.
– Это почему же? – удивился Андрей. – Я совершенно серьезно. Я самолично принимал участие в отлове местного чудища, наблюдал его практически воочию…
– Водяного коня, что ли? – опять оживился длинноволосый. – Это когда же было?
– Месяца не прошло. Вы «Крестьянку» читаете?
– Ну?
– Вот. – Андрей протянул визитку. – Никаких грязных, беспочвенных инсинуаций. Так что у вас имеется для меня?
– Это ты, значит, писал? – просветлел длинноволосый, наконец улыбнувшись.
– Я, я!..
– Тогда тебе со скидочкой. – Он протянул Андрею длинное ожерелье из синих, в бело-голубых прожилках, продолговатых камней. – Пятьсот пятьдесят.
– И что оно дает?
– Отпугивает темные сущности, нечистую силу всех сортов. Возьмешь?
– Пятьсот, а то у меня на обед не хватит. Идет?
– Ну ладно. Раз ты вроде как из наших…
– Это из каких?
– Природу любишь?
– Ну конечно. У вас здесь так прикольно. Вот, пираний обнаружили…
– Каво?!
Так, слово за слово, они с Климом разговорились, вышли вместе пройтись до кафе. Язычники, как выяснилось, здесь водились двух сортов. Первые, самые убежденные, жили коммуной в заброшенной деревне на границе Московской области.
«О, тема покрупнее попалась!» – обрадовался Андрей и спросил:
– Это как – промискуитет они, что ли, практикуют?
Клим глянул на него краешком глаза – какие слова знает!
– Я безо всякого осуждения, – добавил Андрей. – Если не имеет места существование тоталитарной секты…
Тут Клима понесло – мол, знай наших!
– Если мы перешли на такие термины, то позвольте вам заметить, юноша, что почти все секты являются пошлыми огрызками протестантизма, которое уже и христианством-то называться не имеет права!.. Мы же вернулись к истокам, к многобожию, поклонению силам природы. У нас все просто, ясно и естественно. Все добровольно, без малейшего принуждения. Кто-то живет там постоянно, кто-то приезжает на выходные, кто-то проводит отпуск… И свободными парами живут, есть и официально женатые. Но свидетельства о браке, сам знаешь, никто ни у кого сейчас не спрашивает. Есть исповедующие западную Викку. Но никто ничего никому не навязывает. Бывают довольно жаркие теоретические дискуссии, но все в пределах приличий.