— Все наладится, — уверено сказал Поляков, посмотрел мне в глаза и поцеловал в щеку, а потом ушел, захлопнув за собой дверь.
— Мама! — радостно завопила Алиса и побежала ко мне. Я раскинула руки в разные стороны и прижала ее к себе. Зажмурилась, пытаясь удержать эмоции. Целовала ее щечки, глотая горькие слезы. Не хотела расстраивать дочь, поэтому натянула дежурную улыбку, как я это делала, когда работала в кафе.
— Милая, я привезла твои игрушки. Мы погостим немного у бабушки, чтобы ей скучно не было. Хорошо? — спросила, поцеловав ее в нос.
— А папа? — поинтересовалась она, выжидающе глядя на входную дверь. У меня душа в клочья разлетелась.
— Папа работает, но вечером приедет и будет с тобой гулять. Ты уже завтракала? — прошептала на одном дыхании.
— Да, — кивнула она, увидела Шэрри и радостно воскликнула:
— Мяу!
Пока Алиса гонялась по квартире за кошкой, пытаясь ее поймать, я разложила вещи по полкам. Села на диван и обхватила голову руками. Мне было чертовски плохо, но ради дочери собиралась двигаться дальше. Она мое сокровище, она — мое счастье, она — смысл моей жизни. Как говорила моя прабабушка: «мужчины приходят и уходят, а дети с нами до конца наших дней». Она была чертовски права. Я не одинока, у меня есть Алиса. В мужчинах разочаровалась настолько, что поняла, что больше никого не смогу подпустить к своей душе. Мама не стала ничего спрашивать, приготовила завтрак и позвала меня пить чай. В обед мы с Алисой обнялись и вместе уснули.
На следующий день после полудня решили пойти погулять и взять с собой санки. Хорошо, что на балконе хранились еще те, на которых катались мы с Лешей.
Дочка пищала от восторга, когда съезжала с небольшой горки. Во двор вышли Кристина и Андрей со своими мальчиками. Матвей и Даниил составили Алисе компанию. Она смотрела на них исподлобья, недоверчиво, чем вызвала у меня улыбку. Правда через пару минут позволила им войти в свой круг доверенных лиц. Они вместе подкидывали снег, пищали, визжали и щебетали на языке, который был понятен только этой троице. Вскоре во дворе появилась черная машина Макара. Он приехал с сыном. Сережа, заметив веселую компанию, подбежал к остальным малышам.
— Ты что тут делаешь? — удивился Андрей, пожав руку Полякову. Макар бросил на меня хитрый взгляд.
— Как обычно пошел погулять с сыном, а потом решил привезти своего пацана во двор, где вырос я. Так и знал, что увижу здесь вас, — улыбнулся он.
— Лехи только не хватает, — хохотнул Андрей, прижав к себе Кристину. — Не замерзла? — заботливо поинтересовался он, натянув жене шапку на уши. У меня под ребрами кольнуло, заныло. Я продолжала игнорировать звонки Макса, но безумно по нему скучала.
— Посмотри, — прошептал Макар, кивнув на детей. Я улыбнулась, наблюдая за тем, как Сережа глядел не моргая на Алису. Она внимательно изучала его. Он протянул ей свою машинку, а она взяла ее и улыбнулась.
— Похоже, у них уже заложено в генах влюбиться друг в друга, — хохотнул Андрей, похлопав по плечу Полякова. Я закатила глаза.
— Может, хоть сыну повезет, — печально улыбнулся Макар, а потом зажал зубами сигарету и закурил.
Мы общались, вспоминали свое детство, а потом разошлись по домам. Мама находилась на работе, поэтому мы с Алисой были одни. Щеки у нас раскраснелись от мороза. Переодевала дочку, щекотала ее, а она заливалась смехом.
— Кого мама любит больше всех на свете? — улыбнулась я, целуя щечки. — Конечно же свою принцессу.
Алиса смеялась, хватала меня за волосы. Дурачились с ней. Когда раздался звонок в дверь, подхватила дочь на руки и отправилась открывать. Сердце замерло в груди, увидев в глазок Макса. Дрожащей рукой повернула замок и открыла дверь.
— Впустишь? — спросил он, глядя на нас с Алисой потухшим взглядом.
Мне хотелось захлопнуть у него перед носом дверь, лишь бы больше никогда не видеть, лишь бы не сыпал соль на рану. Однако не могла так поступить, ведь Алиса, увидев папу, радостно завопила, заерзала у меня на руках, пыталась вырваться, чтобы перебраться к нему на руки.
— Проходи, — сухо бросила я, избегая его взгляда. Как мы докатились до такого? Ведь раньше надышаться друг другом не могли, а теперь словно чужие. За пару дней успела соскучится, умирала без него, но стоило взглянуть в его глаза, как начинало тошнить, возникало отторжение. Не могла простить его. С одной стороны до безумия хотелось прижаться к мужу, вдохнуть родной запах, ощутить его сильные руки на своей талии, с жадностью ловить поцелуи, а с другой стороны мечтала огреть его по голове скалкой, чтобы вправить мозги на место. Меня разрывали противоречивые эмоции.