Генерал покосился на Хорна, и тот кивнул.
— Да, сэр, в этом нет никаких сомнений. Он принадлежит Бустеру Террику. Власти сиф’кри конфисковали этот корабль, и сейчас на нем ведется обыск.
— Представляю, что в ближайшем будущем будет твориться на «Вольном Торговце», — изменившимся голосом произнес Акбар. Мон-каламари издавна ненавидели контрабандистов и их делишки, и адмирал, несомненно, нашел в происходящем некую иронию. — Однако, если на этом корабле ничего не найдут, ваша позиция существенно пошатнется.
— В инструкциях не сказано, что подозрения обязательно должны оправдаться, — напомнил генерал. — Или вы хотите сообщить, что президент Гаврисом другого мнения?
— У президента по горло других дипломатических и политических хлопот. Тем не менее я не сомневаюсь, что он уделит время вашему отчету, прежде чем составить какое-то суждение. Предлагаю вам завершить патрулирование и вернуться...
Сигнал вдруг пошел помехами и прекратился.
— Связист, в чем дело? — спросил генерал.
— Проблема не у нас, сэр, — ответил офицер. — Похоже, что отключился ретранслятор Голосети.
Бел Иблис глянул на пилотов.
— На Корусанте беспорядки? — снова обратился он к связисту.
— Сэр, я не знаю. Я сейчас проверяю другие передатчики... Нет, сэр. Это не на Корусанте. По всей видимости, вышел из строя ретранслятор на Менгджини.
— Сэр, по аварийной сети прошел сигнал бедствия, — доложил другой офицер. — Сообщается, что передатчик на Менгджини подвергся нападению — цитата: «инакомыслящих элементов».
— Понятно, — обронил генерал. — Штурман, рассчитайте кратчайший курс до Менгджини. Связист, передайте сигнал тревоги всем базам и группировкам Новой Республики в ближайших секторах. Сообщите, куда мы направляемся, и запросите подкрепление.
Получив подтверждение от подчиненных, он снова повернулся к пилотам:
— Сдается мне, что с написанием отчетов можно повременить. Собирайте эскадрилью и готовьтесь к вылету.
— Плохо дело, — пропыхтел Корран, когда они с Веджем бежали по коридору к ангару. — Когда начинают громить связь дальнего действия — пиши пропало.
— Еще не доказано, что это дело рук так называемого «Возмездия», — возразил Антиллес, огибая какого-то дресселианца, скрючившегося у открытой панели техобслуживания.
— Ну и что? — фыркнул Хорн. — Я вообще ничего не говорил про «Возмездие». Ты сам о них подумал.
Ведж скривился:
— Да уж. Сглупил, да?
— Сглупил не сглупил, но ты заодно думаешь, что демонстрации со смертельным исходом, наглые межпланетные разборки и подрыв сетей дальней связи слегка выходят за рамки ретивых призывов к справедливости для Каамаса.
— Верно, — рассудительно кивнул Антиллес. — Я прямо жду не дождусь, что они еще отколют.
Глава 19
— Узрите и расплачьтесь, — объявил Лэндо, открывая свои карты. — Двадцать три — чистый сабакк.
— Любопытно, — пробурчал сенатор Миатамиа, глядя на собственный веер карт. По его кожистому лицу невозможно было ничего прочесть. — Полагаю, «расплачьтесь» здесь звучит для красного словца, да? Значит, говорите, у вас чистый сабакк?
— Да, — подтвердил Калриссиан, чувствуя, как по коже ползет неприятный холодок. Сенатор точно так же выдерживал драматическую паузу перед раскрытием карт вот уже пять раз из тех восьми, что они успели сыграть со времени их поспешного бегства с Сильпара. И именно в этих пяти партиях Миатамиа умудрился выиграть.
— Вот незадача, — вздохнул диамал, с непринужденным изяществом выкладывая карты на стол. — У меня расклад идиота. По-моему, он старше.
— Да, старше, — выдавил Лэндо, с досадой качая головой. Итак, шесть игр из девяти. — Что-то не верится, что вы профессионально не играете в сабакк.
Он начал собирать карты со стола. Сенатор щелкнул пальцами.
— Вы же не думаете, что диамалы построили свою обширную финансовую и торговую империю исключительно благодаря нашей рациональности и усердной работе?
Лэндо, не успевший собрать еще половины колоды, замер и подозрительно уставился на инородца. Неужели он хочет сказать?..
Ну нет, это нелепо.
— Вы пошутили, правда?
— Конечно, — кивнул Миатамиа, снова щелкнув пальцами. — Рациональность и усердный труд — залог процветания любого существа или целого народа. Удача — это всего лишь иллюзия, на нее полагаются только невежды и дураки.
Калриссиан усилием воли подавил укол раздражения. Его карьера профессионального игрока ушла в далекое прошлое, но презрение надменного сенатора все равно задевало.