Но охранники не стали стрелять, да и Соло с Калриссианом не торопились выпустить по ней заряд-другой. Шада со смутным сожалением поняла, что так просто ей не отвертеться.
Тишину нарушила принцесса.
— Кто вы такая? — ни капли не поменявшись в лице, осведомилась она.
— Меня зовут Шада Д’укал, и у меня нет намерения вам навредить.
Органа-Соло кивнула:
— Я знаю.
Ее муж искоса глянул на нее:
— Серьезно?
— Я бы почувствовала злой умысел, — ответила принцесса, — гораздо раньше, чем она вошла сюда.
— Что ты сделала с часовым на крыше? — рявкнул ногри.
— Я научила его не проявлять излишнюю жалостливость, — пояснила Шада. — Он цел и невредим, пострадала разве что его гордость.
В комлинке на воротнике инородца раздался приглушенный мяукающий звук.
— Гарах, — тихо позвала Органа-Соло.
— Он не ранен, — ответил инородец, все еще не сводя дула бластера с нарушительницы. Впрочем, смотрел он уже не так злобно, как раньше. — Остальные сейчас освобождают его из пут.
В коридоре за спиной Шады раздался шорох. Только она начала оборачиваться...
— Стоять на месте, — приказал подкравшийся сзади ногри. — Подними руки.
Она повиновалась, раскинув руки по сторонам и позволив цепким ладоням охранника пробежаться по ее фигуре. Интересно, где пряталась эта группа? Ведь коридор, как ей казалось, оканчивался тупиком.
Воительница улыбнулась собственной догадке. Ну конечно: они тоже спустились с крыши, повторив ее путь по ее же предохранительному канату.
Причем сделали это с такой скоростью и умением, что иная мистрил позавидовала бы. Пожалуй, их хваленая репутация все-таки заслуженна.
Через минуту, когда закончился обыск, Шада недосчиталась поясной сумки и обвязки.
— Сядь, — рыкнул стоявший рядом с принцессой ногри, указав на кресло. — И держи руки на виду.
— Вы не доверяете своим подчиненным? — спросила она, усаживаясь. — Или, если на то пошло, своей хозяйке? Советник Органа-Соло уже сказала, что у меня нет злого умысла.
Охранник зыркнул на нее горящими глазами, но сказать ничего не успел.
— Зачем вы сюда проникли? — опередила его принцесса.
— Я хотела поговорить с вами, — ответила Шада, положив руки на подлокотники. — Это был единственный способ выйти на вас.
Она ожидала гневной отповеди или хотя бы насмешливого фырканья, но принцесса лишь слегка приподняла бровь.
Зато ее муж не был так сдержан.
— С чего бы это? — рявкнул он. Шада заметила, что его бластер больше не нацелен на нее, а покоится у него на коленях. Впрочем, из рук капитан его не выпускал.
— С того, что, если у тебя нет связей или денег, двери власть имущих для тебя закрыты, — ответила она, даже не пытаясь скрыть горечи в голосе. — Я уже три дня пытаюсь до вас дозвониться, но не могу прорваться через помощников. Тоже мне открытая и честная Новая Республика, друг всех обездоленных!
— И что, оставить сообщение не судьба? — прорычал Соло.
— Сообщение о чем? — переспросила Шада. — О том, что неизвестная особа без каких-либо рекомендаций хочет встретиться с прославленным советником? Его бы стерли при очередной чистке почтового мусора.
— Ну вот вы со мной встретились, — благожелательно сказала Органа-Соло. — О чем вы хотели поговорить?
Шада уставилась на нее. Все отрепетированные слова словно застряли в глотке. Стоит их произнести — и все связи с мистрил, с соотечественниками и прошлой жизнью будут оборваны.
— Я хочу остаться здесь, — каким-то отстраненным и пустым голосом выдавила она. — В Новой Республике.
В течение невыносимо долгой секунды единственным звуком в комнате был стук ее собственного сердца, подскочившего к горлу. Как и раньше, первым не выдержал Соло:
— Чего?
— Я хочу остаться в Новой Республике, — повторила она, хотя слова давались ей с таким же трудом, как и в первый раз. — Вам пригодятся мои навыки: я могу драться, вести наблюдение, защищать, организовывать охрану...
— А мы-то здесь при чем? — недоуменно оборвал ее капитан. — На Корусанте полно вербовочных пунктов Новой Республики.
— Соло, мне кажется, ты не до конца понимаешь, в чем дело, — произнес Каррд, не дав Шаде ответить. — Шада не просто какая-то дамочка с улицы, или — если угодно — с крыши. Она главный телохранитель нашего общего друга — контрабандиста Маззика.
По лицам остальных пробежала тень изумления.
— Бывший телохранитель, — уточнила Шада. — Две недели назад я уволилась.
Контрабандист приподнял бровь:
— По собственному?
У нее встал ком в горле.