Шада искоса глянула на своего спутника.
— Каррду это не понравится. Он четко велел, чтобы Лак Джит ни с кем ничего не обсуждал.
— Каррд не оплачивает издержки, — раздраженно напомнил ей Маззик. — А Кромф ломит такой гонорар, что мы непременно уйдем в минус. Если этот секрет хоть чего-то стоит, мы заслужили свою долю от рыночной цены.
Шада отвернулась, почувствовав, как портится и без того нерадужное настроение. В кругу контрабандистов все всегда сводилось к одному: прибыль, как можно больше прибыли, и оттачивание приемов ее извлечения из чего угодно. Что касается верности и чести...
— Да брось ты, Шада, — принялся уговаривать ее Маззик, снова погладив по руке. — Хватит корить себя. Ты же прекрасно знаешь правила игры.
— Конечно, — выдохнула она. Что ж, она и вправду знает. Хуже всего было от осознания, что в последние двенадцать лет она добровольно подчинялась этим правилам. Добровольно и весьма результативно.
Иногда, не в силах заснуть по ночам, она задавалась вопросом, куда катится Галактика. Или куда катится она сама.
Неподалеку из толпы вынырнул молодой гарус с подносом в руках, ловко протиснувшись между двумя громогласными айшори. Несмотря на их бурную жестикуляцию, он умудрился плюхнуться в кресло напротив Маззика, не пролив ни капли.
— Уф, — присвистнул новоприбывший, забирая с подноса свой бокал. Багровые складки на его подбородке ходили ходуном в такт дыханию. — Думал, нико’да до вас не доб’русь.
— Но добрался же, молодец, Кромф, — подбодрил его Маззик, забирая два бокала и ставя один перед Шадой. — Наш клиент на подходе?
— Н’видел, — ответил инородец, аккуратно отпивая свой напиток и нервно озираясь по сторонам. — Н’нравится мне это, Маз’к. Слишк’м много глаз.
— Не переживай. Просто подзови его к столу, а остальное — наша забота.
Расписная лакированная шпилька, воткнутая в прическу Шады за левым ухом, издала два щелчка.
— Сигнал от Грива, — сообщила она. — Возможно, клиент на подходе.
— Хорошо, — одобрил Маззик. — Кромф, иди встреть его у бокового входа. Пусть мысль о второй половине гонорара послужит тебе стимулом.
Снова присвистнув, инородец поднялся и растворился в толпе. Шада глубоко вдохнула, настраиваясь на бой, и еще раз окинула помещение оценивающим взглядом. Если выслеживаемый чужак почует неладное и решит сбежать, скорее всего, он рванет влево...
Но тут вернулся Кромф, за которым тащился рогатый деваронец.
— Уф! — Гарус уселся рядом с Маззиком. — Народу тут н’мерено. Это Лак Джит. Это ‘бандист Маз’к.
— Рад познакомиться, Лак Джит, — поприветствовал Маззик, подвигая пришедшему четвертый бокал. — Как я понял, вы пьете брендиэль «Вистуло»?
— За чужой-то счет — конечно, — ответил деваронец, усаживаясь напротив. — Сразу предупреждаю: моя информация правдива, хоть я и не могу требовать за нее денег, потому что у меня отобрали все доказательства. Вам придется удовольствоваться моим устным свидетельством.
— Мы все понимаем, — сказал контрабандист, прижав что-то ладонью к столешнице. Когда он убрал руку, все увидели горстку монет высокого номинала. — Уважаемый бизнесмен не увиливает от оплаты за полученный товар.
Сверкнув улыбкой, Лак Джит потянулся к деньгам...
Но был остановлен Маззиком, который крепко ухватил его за запястье.
— За полученный товар, — холодно подчеркнул контрабандист, другой рукой сгребая монеты. — Итак. — Он выпустил деваронца из захвата. — Поведайте нам, что у вас за секрет.
Лак Джит ссутулился, облокотившись на стол.
— Уясните себе, что речь идет о повсеместно замалчиваемой эксклюзивной информации, — процедил он. — Об этом деле не знает никто, кроме правительства Новой Республики.
— Ну еще бы! — произнес Маззик таким тоном, что Шаде сразу стало ясно: ее наниматель, как и она сама, не верит ни единому слову. Наверняка деваронец уже разок-другой продал свой «эксклюзив» другим страждущим. — Готовы вас выслушать.
Лак Джит покосился по сторонам и наклонился ближе:
— Дело касается Каамаса. Нашлись доказательства, что он и в самом деле уничтожен агентами Палпатина.
Шада стиснула пальцы в кулак под столом. Каамас. Это название уже давно не всплывало в памяти. Она долгие годы старательно избегала любых упоминаний о катастрофе, чтобы не бередить старые душевные раны, вызванные гибелью ее собственной родной планеты, Эмберлена. И вот призраки прошлого снова ее настигли.
Она не рассчитывала, что на Маззика сообщение произведет такой же эффект, и не ошиблась.