— Все равно это ничего не доказывает, — ответил я. — Без признаний Лэнга и Эммета, без открытого доступа к самым засекреченным файлам ЦРУ ваши заявления не будут иметь достаточного веса. А таких признаний вы никогда не добьетесь.
— Значит, вам придется раздобыть мне веские доказательства, — сухо сказал Райкарт.
— Что?
Моя нижняя челюсть отвисла… Да и сам я весь как–то обмяк.
— Вы находитесь в идеальной позиции, — продолжил Райкарт. — Лэнг доверяет вам. Вы можете расспрашивать его о чем угодно. Он даже позволяет вам записывать его ответы на диктофон. Вы должны перевести разговор на определенную тему. Придумайте такие вопросы, которые незаметно завели бы его в ловушку. Затем предъявите ему обвинение в предательстве нации и запишите его реакцию. Даже если он начнет все отрицать, это будет неважно. Одно то, что вы выложите перед ним собранные вами факты, поставит точку на его истории.
— Нет! Это невозможно! Кроме того, диктофонные записи являются его законной собственностью.
— Все возможно, мой друг. Записи будут запрошены судом по военным преступлениям как доказательство его прямого соучастия в преступной программе ЦРУ по похищению и пыткам людей.
— А если я не стану делать таких записей?
— Тогда я предложу прокурору вызвать в суд вас.
— Но я могу сказать в суде, что ничего не знаю!
Мне казалось, что моя хитрость не имеет предела.
— Тогда я отдам обвинителю это, — сказал Райкарт и, приоткрыв полу пиджака, показал мне небольшой микрофон, закрепленный на его рубашке.
Провод уходил во внутренний карман.
— Френк не только присматривает за вестибюлем, но и записывает каждое наше слово. Не так ли, Френк? Да ладно вам! Чему вы удивляетесь? У вас такой шокированный вид! А что вы ожидали? Что я пойду на встречу с незнакомым человеком и не позабочусь о мерах предосторожности? Кроме того, вы больше не работаете на Лэнга.
Он улыбнулся, показав мне зубы, слишком белые и блестящие, чтобы быть настоящими.
— Отныне вы работаете на меня.
Глава 15
Авторам нужны «призраки», которые не ввязываются в спор, а слушают своих клиентов и твердо знают, почему они занимаются своим делом.
Эндрю Крофтс. «Профессия писателя — «призрака».Выйдя из ступора, я разразился неистовым и маловразумительным потоком ругани. Досталось и Райкарту, и моей собственной глупости, и Френку, и тем девушкам, которым предстояло делать распечатку с пленки. Я ругал прокурора по военным преступлениям, Гаагский суд, его присяжных и средства массовой информации. Наверное, это продолжалось бы довольно долго, если бы не зазвонил мой телефон — не тот, который я получил для контактов с Райкартом, а купленный мной в Лондоне. Не нужно говорить, что вопреки предупреждению Френка я забыл отключить его на время пребывания в отеле.
— Не отвечайте, — велел мне Райкарт. — Это приведет их прямо к нам.
Я проверил входящий номер.
— Звонит Амелия Блай. Возможно, важное сообщение.
— Амелия Блай, — повторил Райкарт. — Давно ее не видел.
В его голосе промелькнули тона благоговения и похоти. Он нерешительно взглянул на меня. Я понял, что ему отчаянно хотелось узнать, зачем Амелия звонит мне.
— Если они начнут определять ваше местоположение, точность поиска будет ограничена стометровой зоной. Отель окажется единственным зданием, в котором вы можете находиться. Не отвечайте!
Телефон продолжал жужжать в моей ладони.
— Пошли вы к черту, — возмутился я. — Мне плевать на ваши приказы.
Нажав на зеленую кнопку, я бесстрастно произнес:
— Привет, Амелия.
— Добрый вечер, — ответил она.
Ее голос хрустел, как накрахмаленная форма горничной.
— Передаю трубку Лэнгу.
Я прикрыл телефон ладонью и прошептал Рай–карту:
— Это Адам Лэнг.
Взмахнув рукой, я призвал его к молчанию. Через миг в трубке раздался знакомый голос.
— Я только что говорил с женой, — сказал Лэнг. — Она сообщила мне, что вы в Нью–Йорке.
— Верно.
— Я тоже здесь. А где вы сейчас находитесь?
— Не могу сказать точно, Адам. В каком–то незнакомом районе.