Не замедляя темпа шагов, она добавила через плечо:
— У нас перемена планов. Мы возвращаемся на Мартас–Виньярд.
— Прямо сейчас? — прохрипел я, едва поспевая за ней. — Немного поздновато вроде?
Мы начали спускаться по лестнице.
— Адам настоял на срочном вылете. Мне с трудом удалось достать для нас самолет.
— Но почему именно сейчас?
— Не имею понятия. Что–то случилось. Если хотите, спросите его сами.
Лэнг был уже на последней ступеньке у выхода. Телохранители открыли двери, и его широкие плечи внезапно озарились галогенным заревом вспышек. Я услышал крики репортеров, щелканье фотоаппаратов и рев «Харли Дэвидсонов». Казалось, что перед нами раскрылись двери ада.
— Что мне нужно делать? — спросил я.
— Сядете в машину сопровождения. Наверняка Адам захочет поговорить с вами во время полета.
Заметив панику в моем взгляде, она покачала головой:
— Какой вы странный! У вас тут важные дела?
Мой ум метался в поисках выхода. Я не знал,
что предпринять. Упасть в обморок? Сослаться на важное свидание? Ситуация напоминала западню. У меня не осталось никаких путей для бегства.
— Все происходит в такой спешке, — вяло ответил я.
— Это ерунда. Попали бы вы к нам, когда он был премьер–министром!
Мы вышли в смятение шума и света. Казалось, будто весь накал полемики, вызванный многолетней войной с террором, в краткий миг сошелся на одном человеке и раскалил его добела. Дверь удлиненного лимузина открылась. Лэнг остановился, быстро помахал рукой толпе, ревевшей за кордоном полиции, и скрылся в утробе машины. Амелия снова схватила меня за руку и повела ко второму лимузину.
— Быстрее! — крикнула она.
Мотоциклы уже отъезжали.
— Поймите, мы не сможем вас ждать, если вы задержитесь.
Она села в машину рядом с Лэнгом, а мне пришлось устроиться во втором лимузине вместе с секретаршами. Они весело разместились на боковых креслах, оставив для меня все заднее сиденье. Сотрудник из спецслужбы занял место спереди, рядом с водителем. Затем кортеж тронулся в путь под аккомпанемент сирены одного из мотоциклов. Этот звук напоминал мне свисток маленького буксира, эскортировавшего в море огромный лайнер.
* * *При других обстоятельствах я получил бы удовольствие от такой поездки. Широкий проход позволял мне вытянуть ноги. «Харли Дэвидсоны» скользили мимо нас, оттесняя транспорт. За тонированными стеклами мелькали бледные лица прохожих: они поворачивались следом за нами и провожали нас взглядами. Все сливалось в едином ритме: шум сирен, мигавшие маяки полицейских машин, скорость, власть. С такой помпой перемещались только две категории людей — мировые лидеры и захваченные террористы.
Я тайком нащупал в кармане новый мобильный телефон. Но нужно ли было сообщать Райкарту о том, что случилось? Наверное, не стоило. Мне не хотелось звонить ему в присутствии свидетелей. Я чувствовал себя ужасно неловко. Моя вина не поддавалась описанию. Осознав, что предательство нуждается в уединении, я сдался на волю событий.
Мы, словно боги, пронеслись по 59–й стрит. Элис и Люси хихикали от возбуждения. Путь до Ла Гвардии занял всего лишь несколько минут. Кортеж проехал мимо строений терминала, через открытые металлические ворота и остановился на площадке, где заправлялся топливом красивый частный реактивный самолет. Он принадлежал Хэллингтонский группе. Я узнал его по темно–синему корпоративному логотипу, нарисованному на высоком хвосте: земля с опоясавшим ее кольцом — прямо как колечко доверия от фирмы «Колгейт». Лэнг вышел из лимузина, прошел через проем мобильного металлодетектора и, не оглядываясь назад, поднялся по ступеням в салон «Гольфстрима». Его сопровождал телохранитель.
Выбираясь из машины, я почувствовал себя артритным стариком. Страх лишил меня былой подвижности. С огромным трудом я подошел к ступеням трапа, где стояла Амелия. Вечерний воздух содрогался от гула заходивших на посадку реактивных самолетов. Я видел, как пять или шесть их кружили над водой, отмеченные всполохами света в темноте.
— Вот так поездка! — с восторгом произнес я, притворяясь веселым и расслабленным. — Это всегда похоже на американские горки?
— Они хотели показать ему, что уважают и любят его, — ответила Амелия. — И без сомнения, им хотелось продемонстрировать остальному миру, как хорошо они могут обходиться с друзьями. Pour encourager les autres[53].
Люди из службы безопасности проверяли металлодетекторами багаж. Я добавил к общей куче свой чемодан на колесиках.
— Адам сказал, что срочно должен вернуться к Рут, — продолжила Амелия.
Она с тоской осматривала самолет. Иллюминаторы «Гольфстрима» были больше, чем у обычных лайнеров. В заднем оконном проеме появился профиль Лэнга.