Нужно реально смотреть на вещи, сказал мне сотрудник МИ–5. Всегда имеются пределы того, что может сделать служба безопасности — особенно когда ей противостоит решительный одиночка–смертник. Он процитировал Сенеку на латыни и затем снисходительно перевел слова на английский язык: «Кто презрел свою судьбу, тот владыка твоей жизни». Мне показалось, что все были немного обрадованы тем, как сложилась ситуация. Британцы вздохнули с облегчением, потому что Лэнга убили на американской земле. Американцев устраивало то, что его взорвал британец. И обе страны испытывали заметное удовлетворение тем, что больше не будет никаких шокирующих откровений, неприятных заявлений Международного суда и надоевшего всем гостя, которого надо было бы приглашать на званые ужины Джорджтауна еще лет двадцать или около того. Можно было сказать, что мы наблюдали «особые отношения» в действии.
Агент Мэрфи начал расспрашивать меня о полете из Ныо–Йорка на остров. Его интересовало, выражал ли Лэнг какую–то тревогу о своей личной безопасности. Я искренне ответил, что ничего подобного не было.
— Миссис Блай сообщила нам, что последнюю часть полета вы проводили с Лэнгом интервью, — сказал сотрудник МИ–5. — У вас сохранилась запись?
— Тут она немного не права, — ответил я. — Диктофон действительно лежал на столе, но я не включал его. Мы с Лэнгом не проводили интервью. Это была беседа.
— Вы не против, если я взгляну?
— Смотрите, пожалуйста.
Моя наплечная сумка находилась в шкафу рядом с кроватью. Сотрудник МИ–5 достал диктофон и вытащил диск. Я наблюдал за ним с пересохшим ртом.
— Вы разрешите мне забрать его на время?
— Забирайте, — ответил я.
Он начал ковыряться в моих вещах.
— Как там Амелия?
— С ней все нормально.
Он положил диск в кейс и поблагодарил меня.
— Я могу увидеться с ней?
— Она улетела в Лондон прошлым вечером.
Заметив мое разочарование, сотрудник МИ–5 добавил с холодным сарказмом:
— И это не удивительно. Она не видела своего супруга с прошлого Рождества.
— А где сейчас Рут? — спросил я.
— Она сопровождает тело мистера Лэнга в Англию, — ответил Мэрфи. — Ваше правительство прислало самолет для их доставки.
— Ему воздадут все воинские почести, — произнес сотрудник МИ–5, — поставят статую в Вестминстерском дворце и, если вдова пожелает, устроят похороны в аббатстве. Он никогда не был таким популярным, как после своей смерти.
— Лэнгу нужно было умереть несколько лет назад, — пошутил я.
Они не улыбнулись.
— Скажите, правда, что все остальные уцелели при взрыве?
— Да, — ответил Мэрфи. — Поверьте мне, это просто чудо.
— Миссис Блай предположила, что мистер Лэнг узнал убийцу и намеренно направился к нему, желая уберечь других от взрыва, — сказал сотрудник МИ–5. — Вы согласны с ее мнением?
— Слишком притянуто за уши, — ответил я. — Мне показалось, что взорвался бензовоз.
— Это был очень сильный взрыв, — согласился Мэрфи.
Щелкнув авторучкой, он положил ее во внутренний карман пиджака.
— Мы нашли голову убийцы на крыше аэровокзала.
* * *Через два дня я наблюдал за похоронами Лэнга по прямой трансляции Си–эн–эн. К тому времени мое зрение почти восстановилось. Прощальную церемонию устроили со вкусом: королева, премьер–министр, вице–президент США и половина лидеров Европы; гроб, укрытый английским флагом; почетный караул; одинокий волынщик и похоронный марш. Рут выглядела великолепно в трауре, я подумал, что черный — ее цвет. Мне хотелось отыскать в толпе Амелию, но я не увидел ее. Во время небольшого перерыва телеканал показал интервью с Ричардом Райкартом. Естественно, его не пригласили на похороны, но он не забыл нацепить на себя черный галстук и трогательно выразить соболезнования от всего своего офиса в Организации Объединенных Наций. «Наш великий коллега… истинный патриот… мы имели некоторые разногласия… однако остались друзьями… мое сердце вместе с семьей покойного…» Насколько я понял, возня с судом была завершена.
Достав из куртки мобильный телефон, подаренный мне Райкартом, я выбросил его в окно.
На следующий день, когда я выписывался из госпиталя, из Нью–Йорка примчался Рик. Он хотел попрощаться и отвезти меня в аэропорт.
— Какие новости ты хочешь услышать? — спросил он. — Хорошие или очень хорошие?
— Я не уверен, что твоя оценка хороших новостей похожа на мою.
— Только что звонил Сид Кролл. Рут Лэнг хочет, чтобы ты закончил мемуары. Мэддокс дает тебе еще один месяц на обработку рукописи.