— Спасибо, — сказала она. — Большое спасибо. И добрый вечер, дорогие гости.
Краткая пауза позволила ей добиться абсолютной тишины среди трехсот человек. Она перевела дыхание, и в ее голосе появился душевный надрыв.
— Я все время скучаю по Адаму. И в этот вечер — сильнее всего. Не потому что мы собрались в честь выхода его чудесной книги, в которой он поделился с нами деталями своей жизни, но потому что Адам был мастером в произнесении речей, а я так неумела в этом деле.
Я удивился тому, как профессионально она развивала свою мысль; как ловко нагнетала эмоциональное напряжение и затем высвобождала его в милой шутке. Послышался облегченный смех. Она научилась вести себя на публике с уверенной легкостью, которую я прежде не замечал у нее, — как будто потеря Лэнга дала ей силы для карьерного роста.
— Следовательно, — продолжила она, — к вашему великому облегчению, я должна сообщить вам, что не собираюсь произносить никаких речей. Я просто хочу поблагодарить некоторых людей. Прежде всего мне хотелось бы выразить свою благодарность Марти Райнхарту и Джону Мэддоксу — не только за их профессиональный издательский труд, но и за то, что они были и остаются моими добрыми друзьями. Еще мне хотелось бы поблагодарить Сидни Кролла за его блестящий ум и мудрые советы. И на тот случай, если кому–то покажется, что единственными людьми, помогавшими британскому премьер–министру с мемуарами, были одни американцы, я выражаю огромную и особую благодарность Майку Макэре, который из–за случайной трагедии тоже не может быть с нами. Майк, ты всегда останешься в наших сердцах.
Огромный зал наполнился шепотом, где часто повторялось «слышали?», «слышали!».
— А теперь, — сказала Рут, — позвольте предложить вам тост за того человека, которому нам всем хотелось бы воздать хвалу.
Она подняла бокал с макробиотическим апельсиновым соком или с каким–то подобным напитком.
— В память о великом англичанине и патриоте, о прекрасном отце и чудесном муже я прошу вас выпить за Адама Лэнга!
— За Адама Лэнга! — прокричали мы в унисон и захлопали в ладоши.
Аплодисменты нарастали по громкости, пока Рут грациозно кивала головой во все стороны зала, включая и наш уголок. Внезапно она увидела нас с Амелией, встревоженно прищурилась, но затем расслабилась, улыбнулась и приподняла бокал, приветствуя меня. Она быстро спустилась с платформы.
— Веселая вдова, — прошипела Амелия. — Вы не находите, что смерть мужа воодушевила ее? Она расцветает с каждым днем.
— У меня такое чувство, что Рут направляется к нам, — сказал я.
— Черт! — осушив бокал, проворчала Амелия. — В таком случае я удаляюсь. Вы не против, если я приглашу вас на ужин?
— Амелия Блай! Вы назначаете мне свидание?
— Встретимся снаружи через десять минут.
Увидев какого–то мужчину, она окликнула его:
— Фредди! Как я рада вас видеть!
Едва она ушла со своим новым собеседником, толпа передо мной раздвинулась, и появилась Рут. Она выглядела совершенно иначе, чем в тот раз, когда мы расстались: слегка похудевшая от горя, с блестящей прической, с гладкой кожей, одетая в нечто шелково–черное. Ее сопровождал Сид Кролл.
— Привет, — сказала она.
Рут пожала мне руку, что–то помяукала и, не став целовать меня, провела по каждой из моих щек толстым шлемом волос.
— Здравствуйте, Рут. Добрый вечер, Сид.
Я кивнул ему. Он в ответ подмигнул мне по–дружески.
— Мне сказали, что вы не любите такие презентации, — сказала Рут, все еще держа мои руки и гипнотизируя меня темными блестящими глазами. — Иначе я обязательно пригласила бы вас. Вы получили мою записку?
— Да, спасибо.
— Но вы не позвонили мне!
— Я подумал, что это был знак обычной вежливости.
— Обычной вежливости?
Она с укором встряхнула мои руки.
— С каких пор вы определили меня в категорию обычных и вежливых людей? Вам следовало прийти и повидаться со мной.
А затем Рут поступила со мной так, как это делают все важные люди на подобных вечеринках: она посмотрела через мое плечо. Я тут же увидел в ее взгляде безошибочную вспышку тревоги, за которой последовало едва заметное содрогание плеч и головы. Высвободив руки и повернувшись вокруг, я увидел Пола Эммета. Он был в пяти шагах от нас.
— Привет, — сказал он. — Я верил, что мы встретимся.
Я повернулся обратно к Рут, попытался что–то сказать, но слова не выходили из моего горла.