— Часы. Может, дни.
— В общем, длительное время, — ухмыльнулся Кристоф. — А теперь ты предоставила мне шанс развлечься другим способом, и я его не упущу.
— То есть от тебя не отделаться?
— Никогда, — еще шире улыбнулся он.
Я пробормотала что-то малоприятное, схватила его за руку и телепортировала нас к метке.
Мы вошли в больницу с другой стороны, чтобы призрак-вышибала меня не заметил, и отправились на поиски будущих жертв — пошли на крики.
7
Вопли раздавались из помещения, прилегающего к полутемному кабинету терапии. При помощи Видения я создала в стене смотровой глазок и заглянула внутрь. Крис терпеливо сидел на столе, зная, что сквозь такие отверстия могла смотреть только я.
В комнате было трое. Старшая, женщина лет под шестьдесят сидела за стальным столом. На ней было цветастое платье в восточном стиле, огромные серьги кольцами и ожерелье с уродливым деревянным слоником. Слоник упирался бивнями в ее массивную грудь и выглядел очень испуганным.
Неудивительно.
Женщина сидела, откинувшись на спинку стула, и что-то записывала в блокнот. У нее над головой красовался плакат с надписью «Ты капитан своего корабля» поверх знаменитого снимка Лео и Кейт из фильма «Титаник». Проводи я перед этим плакатом хотя бы час в неделю, мне несомненно пришлось бы лечиться.
Напротив терапевта сидели мужчина и женщина, одетые в джинсы и свитера. Обоим было под тридцать, но женщина удобно устроилась, подобрав под себя ноги, а ее сосед так нервничал, что едва не парил над стулом, готовый вскочить в любой миг.
— Нет, она здесь, — заявил молодой человек, — почему вы ее не видите?
— Расскажи мне, что ты видишь, — нараспев произнесла терапевт.
— Я уже рассказывал! И раньше, и сейчас, и…
— Бартон, — прервала его врач. — Помнишь, что мы говорим? Ярости не место под нашей крышей. Мы должны оставить ее позади.
— Боже, что за бред собачий, — фыркнула молодая женщина, вытягивая ноги. — Передай ей, что она сука. Глупая старая слепая корова.
— Вы слепы, — сказал он терапевту. — Вот же она сидит.
— Ради Бога, Барт. Перестань изображать паиньку. Она сука. Скажи ей об этом в лицо.
— Нет!
— Что случилось, Бартон? — спросила терапевт. — Что она говорит?
Бартон закрыл рот и помотал головой. Молодая женщина наклонилась к нему и зашептала в ухо. Он отмахнулся от нее, как от назойливой мухи, и рука прошла сквозь ее лицо.
— Ну, скажи, — подзуживала призрачная девушка, — и еще лучше вдарь ей как следует. Разбей ее самодовольную рожу. Это будет настоящая терапия.
Бартон вскочил на ноги, размахнулся и ударил… призрака. Кулак прошел насквозь. Барт застонал и медленно повернулся к врачу, которая быстро делала записи. Неуспокоенная душа расхохоталась.
Я сжала кулаки и повернулась к Кристофу.
— Можно, я ее тресну? Хорошая оплеуха ей не помешает…
— Мы сделаем кое-что поинтереснее. Но сначала отыщем других.
Призраки выдали себя сами, только не запугивая пациентов, а болтая об этом. Никто не знает, почему некоторые пациенты психбольниц способны видеть духов. Может, психические заболевания истончают грань между возможным и невозможным и мозг душевнобольных, как мозг детей и животных, не ограничивает восприятие. Может, это отдаленные потомки некромантов, чьи семьи отошли от сообщества сверхъестественных сил. Когда они начинают слышать голоса и видеть призраков, все вокруг заключают, что это психическое заболевание.
Итак, едва мы увидели четверых типчиков, весело обсуждавших, как им удалось заставить очередного пациента напрудить в штаны, сразу стало понятно, что они и есть наша цель. А если мы ошиблись, тогда это первая психбольница в мире, принимающая на работу членов государственного института садистов.
— Нет-нет-нет, — заявил пожилой мужчина со снежно-белой вандеиковской бородкой. — Были случаи гораздо интереснее. Тед, помнишь Брюса? Ты еще убедил его, что он умеет летать.
— О да! — засмеялся призрак, стоящий ко мне спиной.
— И что случилось? — поинтересовалась пухленькая девушка-подросток.
Тед повернулся лицом к слушателям, и я узнала Безголового. Дав понять Кристофу, что наш призрак найден, я вернулась к «глазку».
— …и спрыгнул с крыши вниз головой. — Тед едва мог говорить от смеха. — Как Супермен. Правда, выяснилось, что летать он не может. Приземлился точно на «ягуар» Питермана, причем с такой скоростью, что от удара все зубы разлетелись, как леденцы из коробки. Питерман долго выковыривал их из сидений. И поделом ему, нечего было оставлять верх открытым.
Призраки буквально покатились от смеха. Старик снова замахал руками, как птица, пытающаяся взлететь.
— Самое смешное было, когда несчастный придурок грохнулся башкой. Тело умирает, дух отходит, глядит по сторонам, лыбится во все тридцать два зуба, на радостях пускается в пляс с криком: «Получилось! Получилось! Я могу летать!», как вдруг…
Тед перебил своего товарища.
— …дух случайно взглянул вниз и увидел у ног то самое тело. Собственное. Тут он буквально к месту прирос, присмотрелся, да и говорит: «А-а…»
— Так и сказал, — улыбнулся старик. — «А-а…»
Я посмотрела на Кристофа.
— Хочешь кого-нибудь треснуть? — пробормотал он.
— Слишком много чести. Может, кишки на струны для арф пустить?
— Попробуй. Или…
Он прижал ухо к стене: слышимость отличная.
— …самые лучшие, — сказал кто-то и вздохнул. — Новеньких давно не было.
Я посмотрела на Кристофа, и мы понимающе улыбнулись друг другу.
В конце коридора, где нас не было слышно призракам, отыскалась свободная комната. Я села на кровать.
— Значит, один из нас будет пациентом, а другой медсестрой или…
— Для начала мне нужно, чтобы ты надела форму медсестры.
— По пути нам не встретилось ни одной. Надо посмотреть, что у них за форма…
Я поднялась с кровати, но он жестом остановил меня.
— Я справлюсь сам. Можно?
Хотя каждый подросток мечтает о возможности переодевать женщину, но духам для этого требуется особое разрешение другой стороны. Закрыв глаза, я разрешила Крису переодеть меня.
— Ну вот, — раздался его голос.
Я оглядела себя и тут же увидела грудь, точнее — ее большую часть, упакованную в белую блузку с таким низким вырезом, что стоило мне вздохнуть поглубже, как все вылетело бы наружу. Дополнял ансамбль белый халатик в обтяжку, едва прикрывавший зад. Кто там говорил о подростковых фантазиях…
Крису достался от меня презрительный взгляд, а сам он скалил зубы, как тринадцатилетний.
— Согласись, это форма медсестры.
— Да… из порнофильма.
— Меня устраивает, — еще шире улыбнулся нахал.
Я устало вздохнула, а он подошел поближе и потрогал подол халатика, так что ткань коснулась обнаженных бедер.
— Помнишь, как ты играла со мной в медсестру? Я работал в Нью-Йорке, а ты приехала на выходные. Мы собирались поужинать вместе, но ты позвонила…
— Помню, — оборвала я воспоминания, отступая в сторону. — Теперь надо составить план.
— О, у тебя был план. — Кристоф подошел так близко, что почти касался меня. — Я ехал на встречу, а ты позвонила мне со словами «Не могу дождаться вечера, Крис».
Я открыла рот, собираясь возразить хоть что-нибудь, но он встретился со мной взглядом, и все слова исчезли, а я так и осталась стоять с приоткрытыми губами и запрокинутым лицом.
— Ты сказала, что у меня усталый голос, и предложила вернуться в отель, где ты будешь преданно за мной ухаживать и лечить. Так оно и вышло. Ты уложила меня в постель… а когда взялась, задело всерьез, меня было не вытащить оттуда. — Он неспешно улыбнулся. — Да и тебя тоже.
Иногда я благодарю Бога за свою призрачную природу. Можно забыть о колотящемся сердце, потных ладонях и тяжелом дыхании. Главное — опустить взгляд, и он не догадался, как сильно мне хочется всех послать и преодолеть оставшуюся четверть дюйма между нами.