- Скажите мне правду, вы тоже недавно умерли?
Он усмехнулся.
- Почти уж год назад.
Я почувствовала, как мои брови взлетели до линии роста волос.
- Ого, - только и сказала я, - И как, чем занимались?
- Да ничем, летал то здесь, то там.
- Вы летчик, что ли?
- Да нет, сантехник.
- А почему летали?
- Да потому что делать больше нечего, сама видишь.
- Я имею в виду при жизни чем занимались?
- А, тьфу ты. Пил да трубы чинил. Вот, видимо, за грешки свои и мучаюсь.
Я заволновалась и принялась лихорадочно вспоминать, что же я за свою недолгую жизнь успела натворить. В такие моменты у меня обычно сердце стучало, как бешеное, и ладони потели, но в этот раз никаких физических признаков тревоги я не почувствовала. Большим пальцем пощупала пульс. Ничего. Положила ладонь на сердце. Оно не билось.
Мой собеседник весело гоготнул.
- Так смешно за вами наблюдать. Все как один за сердце хватаются, охают, ахают, потом начинают сквозь стены ходить, полеты устраивать наперегонки, как будто вечности мало будет.
- А что, я вот так же летать могу? - удивилась я. Перед глазами поплыли картинки достопримечательностей разных стран, в которых я не успела побывать, то есть всех.
- Да можешь, можешь. Посмотри на себя, ты ж так, кусок воздуха, гравитация на тебя не действует.
- И в космос могу полететь?
Он задумался.
- А вот этого не могу сказать, не пробовал.
Помолчали. Вдруг я почувствовала легкое покалывание, и прямо передо мной нарисовался лысеющий затылок. Оказалось, через меня прошел какой-то мужчина. Он боязливо обернулся, посмотрел сквозь меня и ускорил шаг.
- Аккуратней! - крикнула я ему вслед.
Мой призрачный собеседник встрепенулся и плавно спустился.
- Я, кстати, Арсений Петрович.
- Яна.
Я слегка пожала его протянутую руку. Словно искупала ладонь в супе.
- С-славное рукопожатие, - выдавила я.
- У меня нет тела, - напомнил Арсений Петрович, - Я сам создаю иллюзию прикосновения. В данный момент я захотел, чтобы моя ладонь ощущалась, как пудинг.
- Тогда ваша идея нуждается в доработках. Я почувствовала холодный жидкий суп.
От Арсения Петровича снова пахнуло алкоголем. На этот раз я четко ощутила вонь дешевой водки.
- Запах перегара вы тоже создаете?
- Нет. То есть, да, наверное, но я не знаю, как от него избавиться. Дело в том, что я умер с похмелья, и, видимо, у меня в голове какая-то установка на эту тему.
- Может быть, от вас по-другому и не пахло?
- Может, - вздохнул Арсений Петрович, - Ты, Яна, из какого дома?
- Десятый.
- А я из двенадцатого. Я сразу понял, что ты из нашего микрорайона, сюда чужие не приходят. А как умерла?
- Из окна выпала.
- Да ты что? - Арсений Петрович охнул и присел на холодильник с салатами, - Как так получилось то?
Я задумалась и рассмеялась.
- Представляете, не помню.
Глава 2
Был один из тех вечеров, когда я могла расслабиться и ни о чем не думать. Я вытащила мольберт на балкон, разложила краски на подоконнике. Прекрасный вечер для завершения картины. Она называлась “Луна”. Сама луна на картине была явлением мелким, тусклым, едва различимым сквозь пелену плотных облаков. Главной была сутулая расплывчатая фигура в плаще со стройным зонтом-тростью.
Я поставила на проигрывание любимый плейлист и села перед мольбертом. Из колонок рвались меланхоличные завывания рок-певца. Про сигареты, одиночество и светлое прошлое. Надо бы добавить красок в небо, пусть будет мрачно и густо.
А может, закурить? Всем известно, что люди творчества и не таким балуются, а в дыме все-таки есть что-то романтическое. Печали прошлого растворяются в сигаретном дыме, он мягко обволакивает, клубится серыми завитками, среди которых прячутся застывшие эскизы несбыточного будущего...
Я деловито уселась на стул, укрытый газетами, вытянула ноги и щелкнула зажигалкой. Одна затяжка, и я уже еле сдерживала кашель и утирала рукавом выступившие слезы. Остаток сигареты истлел, безвольно свисая из моей правой руки. Зато дым, как говорится, стоял столбом.
В дверь позвонили, я даже обрадовалась, что мне помешали, как радовалась любому оправданию своей лени. Или бездарности.
За дверью стоял Егор. Вполне ожидаемо, учитывая тот невеселый факт, что за последний год кроме него в моей квартире бывала только мама, и то по праздникам.
- Привет.
Всегда он начинает разговор своим этим “привет”. Как будто нельзя придумать что-то оригинальнее. Например, “здорóво, не ожидала?” или “а ты знала, что на ежей не действует мышьяк?”
- Привет, - ответила я. Сама не лучше, - Проходи.
На кухне Егор открыл рюкзак и на столе появилась пачка пельменей, яблоки, орехи и шоколадка. Я смутилась.