— Ну, пошли, посмотрим, что вы за это время сотворили, — сказал он, потом добавил: — это наш рекламщик, он же искусствовед. Будет вашу работу оценивать. Мы перешли в соседнюю избу, которая, очевидно, служила складом готовой продукции.
Здесь на полках стояли самые разные горшки, горшочки, кружки, миски. Часть из них были простые, призванные, очевидно, служить в быту, но несколько полок были заполнены, как мне показалось, просто шедеврами. Обычная глина, покрытая глазурью и расписанная превратилась в нечто феерическое. Впрочем, я не очень искушен в таких делах.
— Когда забирать будете? — спросил Михаил Семенович.
— Машина заказана. Дня через два будет. Берет оптом всю роспись для Москвы и Питера Валерий Александрович Ольшевский. Остальное распределим среди мелких оптовиков, как всегда. Продадим, поедешь как всегда в Вологду, получишь как обещано, десять процентов от общей суммы. Думаю, набежит неплохо.
— Ладно, пока на премию до зарплаты поживем.
После обеда и, естественно, небольшого возлияния — много бригадир пить своим подчиненным не позволил — мы передохнули и отправились в обратный путь.
Уже в избе Семенцов, удобно устроившись «на троне», с усмешкой сказал:
— Ну что, недоумеваешь? А все просто! В этих вот местах, как раз где артель работает, глины хорошие, когда-то, еще начиная с XVIII века, примерно годов с 80-х, был здесь полукустарный заводик. Наладил местный купец Прохватилов производство фарфора. Сначала чуть было не прогорел, фарфор получался низкого качества, потом дело пошло. Пару мастеров выписал из-под Москвы, с тамошнего фарфорового завода, и посуда, сервизы здешние стали вскоре славиться на весь Север России. Вот на месте этого заводика и организовали мы с шефом кооператив, нашли мастеров, художников, печи сложили, оформили на подставное лицо, конечно, но абсолютно легальный. Изделия, как видишь, классные, идут нарасхват. Надо бы дело расширить, заводик здесь небольшой построить, но шеф опасается: налоговая полиция, рэкет, да и вообще зачем светиться… А так все прилично, красиво, доход немалый. Эта поездка ознакомительная, в следующий раз поедешь один с нашим охранником. В общем, эта часть дела некоторое время будет на тебе. А теперь давай ужинать и спать. Завтра на рассвете выходим.
На следующий день к вечеру мы без приключений добрались до деревни Чикино, где нас ждал Петя в своем шикарном финском костюме и с «нивой».
Еще через пару дней мы были в Питере и получили очередную премию в 200 зеленых.
Получая ее, я мельком в одном из ящиков стола вдруг увидел знакомый сверток.
Когда Дима уехал на бумажный склад, я проскользнул к нему в кабинет и развернул сверток. Это была тарелка. Могу поклясться, что та самая, которую показывал нам Иван Васильевич, или очень похожая на нее. Но в таком случае почему так открыто ее держит Дима? Ведь не я один мог войти к нему в кабинет и заглянуть в стол!
Глава одиннадцатая
Часам к одиннадцати Евграф Акимович окончательно решил идти на прием к шефу милиции. Он позвонил секретарше шефа Наденьке, попросил соединить, если у шефа никого нет. Надя Козлова, прозванная Керосином за постоянную готовность нахамить любому, по ее мнению нежелательному для шефа посетителю, на этот раз почему-то весьма приветливо сказала, что в настоящий момент у Леонида Кирилловича товарищ из соседнего ведомства, но она немедленно позвонит, как только Леонид Кириллович освободится.
Сообщение Керосина и в особенности ее вежливость несколько обескуражили Евграфа Акимовича. Обычно представители ФСК не приходили сами к ним в прокуратуру, а вызывали их в свои кабинеты.
Надя позвонила через десять минут.
— Леонид Кириллович освободился.
Старший следователь взял папку с текущими делами и скоро был в кабинете.
— Садись, Евграф. У тебя ко мне дело, а у меня к тебе разговор. Но сначала рассказывай ты. Слушаю.
— Товарищ полковник, надо дезу запускать. — С ходу начал старший следователь. — Утечка у нас где-то есть.
— Дезу, говоришь? Пожалуй. — Полковник помолчал, потом без перехода сказал: — Соседи вот на крупную партию контрабанды опия-сырца вышли, просят наши сводки. У тебя что по делу Николаева, Ходжаева и других?
— Все, что есть, я вам в рапортах изложил. А что есть у них, мне неведомо. Знаю только, что сведения от нас уходят. И не к ним, а прямиком в группировки. Из-за этого ничего пока не предпринимаем.
— Сделаем так, Евграф! Я устрою тебе встречу с майором из ФСК. Вы обменяетесь с ним данными. Глядишь, наша деза и им на пользу пойдет.