- Роза? – мой голос казался мне чужим. – Что здесь случилось?
- Убийца.... Внезапно... Больно.... – в ее голосе слышались жалобные детские нотки, кровь текла по ее подбородку.
- Злыдня?
-Нет, – она булькнула и закатила глаза. Я прощупала пульс – она упорно не хотела умирать сразу и сама.
- Я помогу тебе...
- Спасибо.... – сказала она, не открывая глаз. Я вытащила пистолет и приставила к ее виску. Руки дрожали. В висках стучало: «не могу...не могу... не могу...». Это единственное, что я могла сделать. Это акт милосердия. Это то, чего я не сделала раньше в школе. Это то, чего не сделала старуха. Но я смогу. Стоит только нажать на курок и все. Каждая секунда жизни причиняет ей боль. Каждая секунда промедления причиняет боль мне. Давай, Наора, стреляй. Стреляй! Все. Курок показался мне очень тугим, а выстрел оглушающим. Я больше ничего не могла для нее сделать. По крайней мере, мне легче думать так. Я посмотрела – патронов больше не осталось. Я прошла дальше к кухне и налила себе кофе. Нужно успокоиться. Кто? Это кто-то из охотников. Мирьям, наверное, мертва, программисты мертвы, персонал мертв. Но мне их не жалко. Они это заслужили. А вот Розу было жалко. Она по сравнению с другими была самой человечной, но слишком слабой.
- Еще одна.
Я обернулась и увидела Робинзона. Он стоял заросший и грязный в дверном проеме. Внутри себя я услышала голос, который принадлежал не мне: «беги». Я смотрела на него, а он на меня. Потом он медленно, грузно шагнул мне навстречу и вытащил нож. Мясник. Я моментально сориентировалась и выплеснула в лицо ему кипяток из кружки. Он взвыл и выронил нож, пытаясь закрыть лицо руками. Я шагнула к нему, вытаскивая из голенища сапога памятный сувенир, от любимого. Мне было все равно. Я уже убила. Я уже убила человека. Я убийца. Такая же, как и Франс. Убивать трудно только впервые. Стоит убить раз, как внутри тебя срывается какой-то барьер. Я подошла и ударила. В живот, в грудь, в живот, в шею. Руки в крови, но это не моя кровь. У крови убитого такой пьянящий запах. Он мразь. Он достоин смерти. Я кромсала его, пока он не обмяк.
- Это моя расплата за мое желание. – он уже даже не хрипел, а сипел.
- Я отомстил...всем...
Я села рядом и разрыдалась, как девчонка, утирая кровавыми руками слезы. Я что-то переступила в себе, что-то поборола. Что -то во мне сломалось. И я не могу понять что. Я теперь такая же, как он. Я -убийца.
Немного придя в себя, я вымыла руки и лицо от крови. От слабости была сильная жажда, и я жадно пила воду прямо из автомата. Потом, взяв нож в руку, я осторожно пошла по коридору, включая свет. Я дошла до жилого сектора. Там была тишина. Я поднялась выше, туда, где были кабинеты. Кабинет Мирьям был закрыт, и я пошла в технический. Там лежал один из наших. Правда я так и не поняла кто, но это было не важно. Я посмотрела на панель и поняла, что генератор не работает, а то, что есть свет – это остатки резервного аккумулятора. Он был почти на исходе. Панель мерцала едва заметным светом в режиме экономии энергии. Хоть что-то умное сделал Мирьям – выписала резервный источник энергии, но его хватает совсем ненадолго. Очевидно, ей надоело, что из-за перенапряжения или по-каким либо другим причинам во всем центре гаснет свет, и пока его налаживают, мы все живем как кроты. Аварийка работала от него. Я знала, что здесь есть база данных всех разговоров по внутренней связи, но у меня к ней нет доступа. Это хоть как-то бы прояснило ситуацию. Хорошо, попробуем по-другому. На столе лежал наушник одного из техников. Там была функция прокрутки последнего разговора. Я надела его и включила. Я слышала голос Мирьям. Она что-то говорит про аккумулятор и про резервное питание. Какая-то поломка. Я ничего не понимаю. Они куда-то собираются идти. За какой-то деталью. Они берут с собой Джину. По-крайней мере, они живы. Хотя... Надеюсь на это. Дожили... Я хочу увидеть Мирьям. Ну, хоть кого-то. И тут странное чувство опасности. Я чувствую его всем телом. По спине пробегает холодная волна, а все чувства обостряются. Нужно уходить. Я не знаю почему. Но нужно уходить. Я бегу по коридору, вниз... Нет... сюда нельзя... Налево. Я выхожу. Коридор. Я беру куртку с пола, на ходу одевая ее. Я верю в предчувствия. Теперь верю. Я открываю дверь, и холодный воздух заставляет мое тело сжаться. Нужно идти. Уходи! Быстро! Я как зверь. Метнулась не прямо, а за угол здания. Я бежала, туда, куда, мне говорил внутренний голос. Нужно было взять пистолет. Он должен был лежать на пункте охраны. Почему я сначала делаю, а потом думаю? Нужно остановиться и отдышаться. Я уже далеко. Кирпичные стены впереди. Я чувствовала, как волна беспокойства проходит по всему телу. Я оглядывалась по сторонам. Я пыталась дышать глубоко-глубоко, а морозный воздух с болью вырвался в легкие. И тут я увидела женщину, идущую легкой походкой по моим следам. Я сделала шаг назад, но потом поняла, что это Джин. Я хотела было броситься к ней, но что-то меня удержало. Она неспешно подошла ко мне и, улыбнувшись, сказала:
- Почему ты убегаешь от меня?
- Я немного заблудилась. И испугалась. – сказала я, чувствуя, что все плохое уже позади. По крайней мере, так и должно было быть. – Меня послали на завод за дипломатом.
- Не может быть! Надеюсь, у тебя хватило ума туда не идти?
- Я уже возвращалась.
- Франс всегда говорил, что ты везучая. – она улыбнулась.
При упоминании этого имени все внутри меня перевернулось. Но меня не покидало ощущение напряженности.
- Проводи меня Мирьям и Роза наверное меня заждались.
- Я недавно вернулась и еще не была там. У нас сломался генератор, и мы перешли на резервное освещение. А еще пропала связь. А потом Мирьям сказала, что есть еще один пункт связи и попросила проводить. Она уже ждет тебя в Центре. Они с Розой сейчас сидят и перемывают тебе косточки, как обычно, я их видела двадцать минут назад, – она посмотрела мне в глаза.
- Если так, то все в порядке. – сказала я непринужденно. В рукаве у меня был нож, и я сжала его рукоять. Его лезвие нагрелось и приятно скользило по тыльной стороне руки.
- А где дипломат? – спросила Джин.
- Это уже не важно. Мертвым он все равно не понадобиться. – просто сказала я.
Она скользнула по мне заинтересованным взглядом, а потом улыбнулась. Гадко-гадко.
- Значит, ты все знаешь. Так даже проще. – Она почесала тонкий шрам на щеке. – Ну что ж, тогда не стоит размениваться на любезности и лишние объяснения. Это была просто расплата за мое желание. Желание жить. В каменном саркофаге, четыре дня. Сходишь с ума от темноты и голода. А за дверью рыщут злыдни. Голодные и безжалостные. И тут только один выбор – смерть. Долгая или быстрая. Но это уже не имеет значения.
- Ты права. Это ни к чему. Но все-таки кое-какие ответы я должна узнать. – мои губы обветрились, поэтому каждое слово давалось мне с трудом.
- Ты слишком много говоришь. Я хотела выстрелить тебе в спину, но потом поняла, что мне этого будет мало. Ты попыталась забрать то, что принадлежит мне. Я такое не прощаю. – она выставила пистолет. Его черное дуло смотрело на меня.
- Почему ты молчишь? – глаза Джины были совершенно спокойными. Она облизала губы и приставила пистолет к моему лбу. Я не сопротивлялась. Я знала, что это бессмысленно.
- Стреляй. – твердо сказала я. Впервые в своем голосе я слышала такие жесткие, уверенные ноты. Это был голос другого человека. Но это ничего не меняло. Смерть всегда ходила рядом, а теперь смотрит из черного дула. – Только...
- Тьфу ты, опять условия... – противница неприлично выругалась, – Что еще?
Она заметно нервничала, то и дело переводила взгляд с пистолета на меня, как будто боялась, что я выбью его из рук, как в фильме. Нет.. Это будет лишь жалкой и смешной попыткой, которая вряд ли кончиться удачей. Нож тоже бессилен. Не показывай свою слабость. Будь гордой. Нужно быть гордой. До конца.
- То, что ты мне говорила – это правда? Правда ему было все равно, выживу я или нет? – мой голос чуть не дрогнул, не от страха – от горечи. Она была слишком напряжена, чтобы заметить это.
- Да, если тебя это так волнует. Ему на тебя наплевать. Это уже не имеет значение .- и она задумалась. И тут я увидела. Каким-то невероятным, непостижимым образом. Я увидела все, как бы со стороны. Он несет на руках мое тело, а из раны на пол крупными каплями льется кровь. Его рубашка в крови, его руки в крови. Он бережно кладет меня на операционный стол, и рыжеволосая женщина срезает с меня кусками куртку с того места, где зияет кровавая рана.