уже готов к броску.
И каждое незримое движенье
Диктует не поступок,
так строку.
И, все-таки, февраль.
Он в меньшинстве в природе,
И силы большинства
еще диктуют ход
Событий, новостей
и перемен в погоде.
И, все-таки, февраль.
А не наоборот!
* * *
Отходят вишни, поспевают
абрикосы,
Объятья летние все жарче,
все вкусней.
А лебеда пророчествует: “Осень…”
Но летом, все же, мысли не о ней.
Успеть! Собрать! Придумать!
Приготовить!
Сгореть? Да нет же, просто
загореть.
Горячка, а не горечь –
в каждом слове.
И пульс стучит: “Успеть,
Успеть,
Успеть!”
* * *
А. Кулешевой
Знакомая весна цветет сиренью,
Любовью, жизнью, страстью, чей-то ленью.
Знакомая весна на фоне злобы
И зависти крутой, что смотрит в оба.
Еще на фоне искренних улыбок,
И добрых слов, и горестных ошибок,
Забытых песен, модных силуэтов,
Красивых женщин, летчиков, поэтов…
Знакомая весна в саду и дома.
И счастье тоже, кажется, знакомо.
* * *
Усталая листва шелестит прозой,
Пирожки с горохом не пахнут стихами.
Которые, впрочем, растут и в навозе.
И дикий виноград шевелит усами.
А воздух в парке подобен наркозу –
Снимает боль и горечь досады.
И в слове “угроза” вдруг слышится “роза”,
И чье-то “не надо” звучит как награда.
* * *
Уходит запах лебеды,
Приходит осень.
А скверы, парки и сады
Прошенья просят
За всю разбросанность свою.
За убыль света.
И то – живем ведь не в раю.
И рай – не лето.
* * *
Отдыхает зима
После женского дня.
И весенним туманом укрыта.
Неприятность – печаль
Не находит меня
В переулках усталого быта.
Демонстранты грозят кулаком
На восток,
И на запад крылом машут
Птицы.
Но весеннего неба
Прозрачный глоток,
Как бальзам – ничего
Не случится.
* * *
В стране сентября, где краснеет
арбузная мякоть,
Где солнечный свет по утрам
ненавязчив, как друг,
Надежды плывут в облаках,
и грядущая слякоть
Немыслима вовсе.
И воздух упруг.
В стране сентября средь прохожих
виднеется лето.
Оно полирует каштаны,
вздымая листву в синеву.
И все-таки, все-таки
летняя песенка спета.
В стране сентября ожиданием
лета живу.
* * *
Зубы скрипели.
Гортань молчала.
Сердце стучало –
Начни сначала.
Мысли метались –
Роман или повесть.
Души срастались.
Болела совесть.
* * *
А вот верба –
Совсем не торопится.
Книгу жизни читая в реке,
Сквозь весеннюю многоголосицу
Дышит вечностью на сквозняке.
Суета далека, словно облако,
А оно так похоже на лед…
В тишине различая все шорохи,
Дышит верба, как будто поет.
* * *
Еще не в разгаре весна,
Но уже потеплело,
И город расправил на зиму
Озябшее тело
И будто следы от ветрянки,
На улицах мусора груды,
И дворник, как врач лечит город
От зимней простуды.
И девушки вдруг неожиданно
Ярко одеты.
И надпись в витрине
Щемяще-томительна –
“Л Е Т О”.
* * *
Он не надолго опоздал –
Лишь на мгновение.
Но изменилось все –
Вокзал и настроение.
Чужие лица, самогон,
Любви пропажа.
Чужой отцепленный вагон.
Но жизнь – все та же.
* * *
Чем старше города,
Тем кажутся моложе.
Сквозь лиц и улиц письмена,
Привычную рассеянность прохожих
История, как будто, не видна.
Но, кажется, вон там,
За перекрестком,
Мелькнула тень,
Незримая как взгляд.
И листья, словно судьбы
Над погостом,
Не в небо, а в бессмертие
Летят.
Из книги “Я надеюсь…”
* * *
Н. Песоцкому
Возвращаются забытые слова,
Проявляются надежды и улыбки,
И весна – как новая глава,
Где краснеют розы, как ошибки.
Хочется найти, поднять, сберечь,
Избежать сомнений ненапрасных,
И не искривить прямую речь,
И Луганск нарисовать как праздник.
* * *
Я надеюсь, что солнце
взойдет из тумана,
Я надеюсь, закончится
время обмана.
Я надеюсь, синонимом
слова “красиво”
Станет важное в каждой
судьбе “справедливо”
Я надеюсь, что люди
добрее, чем звери.
Несмотря ни на что,
я надеюсь и верю!
* * *
Новости вчерашнего дня,
Моя вчерашняя лень –
Им дела нет до меня,
Ведь я – сегодняшний день.
Что мне Москва и Рим,
Дальний и Ближний Восток –
По проводам моим