О, Боже, она и страшна и нежна…
В запасе у жизни вся жизнь.
И весна.
* * *
Плетется март,
не шатко и не валко.
То снег, то солнце,
оттепель и грязь…
Аллеи оживающего парка
Вдыхают небо,
плача и смеясь.
И мы с тобой сменить наряд готовы,
И пусть в душе все тот же неуют,
Надеждам нашим выданы обновы,
Хоть их, конечно, не в Париже шьют.
* * *
О. Чухонцеву
Опять все мелочно и зыбко,
И все заботы – об одном.
И лишь случайная улыбка,
Перевернув в душе вверх дном
Все то, что мыслями зовется,
Отвлечь способна и увлечь,
Чтоб снова Пушкинское солнце
Смогло взрастить прямую речь.
* * *
Живу, как будто, в октябре,
не в мае.
И урожай не в радость мне.
Уже ночами не летаю,
А только думаю во сне.
Как мало нужно и как много,
Куда ведет меня строка?
Она, как жизнь и, как дорога,
Что горечью своей сладка.
* * *
Вслед за глупостью
приходит раскаянье.
Вслед за гордостью
идет одиночество.
Лед запомнился своим
бурным таяньем,
Как гадалка
несуразным пророчеством.
Как же сбудется все –
мне не ведомо.
Где граница меж “много” и “мало” –
За победами скрыта,
за бедами,
Словно горечь в рябине алой.
* * *
Что делать, если все, что было –
было плохо?
Винить себя, родителей, эпоху?..
Из красного сквозь красное
течет мгновенье,
И цвета крови –
каждое сердцебиенье.
Куда бежать, откуда,
в чем причина?
Чьи проявляются
следы
в житейской глине?
И, все ж, искать в чужой судьбе ответ –
напрасно.
Свой календарь, свой белый свет.
И даже красный.
* * *
Сигаретный дым уходит в небо,
Тает в воздухе последнее “Прости”…
Над дорогой, городом, над хлебом –
Божьи и житейские пути.
Жизнь зависла над чертополохом.
Только мир, по-прежнему, большой.
Не хочу сказать, что все – так плохо,
Не могу сказать, что хорошо.
* * *
Угнетают незабытые секреты,
Старые и новые долги,
Угнетает то, что тает лето,
Тает, как его не береги.
Угнетает то, что на прохожих
Озабоченности вечная печать.
Да и мы с тобой по кругу тоже
Движемся. А хочется летать.
* * *
От победы мы не застрахованы,
Вот она – победная струна!
Но услышь: аккордами Бетховена
Почему-то страсть обрамлена.
Вроде бы, не место горечи.
Ведь победа, как нектар, сладка.
Но уже душа с грядущим борется.
И хватает пустоту рука.
* * *
Среди потока людей и машин,
Среди городской суеты
Острей ощущаешь, что ты – один,
Что ты – это только ты.
И, все же, оставшись наедине,
Пускай не сразу, не вдруг
Любовь и дружбу ценишь вдвойне,
Как самый спасательный круг.
* * *
Головокружение – не от успехов –
От весны, от лета, от тепла.
Кто-то улыбается мне сверху.
Жизнь проходит. Но ведь не прошла.
Отвечаю небесам улыбкой,
Песню, как весенний флаг несу.
Силуэт удачи зыбкий, зыбкий
Виден сквозь весеннюю грозу.
* * *
Я не выдохся, не иссяк,
Хоть все в жизни не просто так,
Хоть все в жизни совсем не просто,
Но следят за мной мои звезды.
Мой корабль попал в туман,
Может, в курсе моем изъян?
Капитан, это яхта “Беда”?
“Нет!” – мигает, сгорая звезда.
Из книги “Все будет хорошо”
* * *
Огнянись, приятель, хоть на миг,
Дай мне посмотреть в твои глаза.
Прочитать хочу в глазах твоих
То, что в суете ты не сказал.
Не сказал ты матери: “Прости”
Сыну позабыл сказать: “Привет!”
И своей любимой: “Не грусти”
Не промолвил, глядя ей вослед.
Ты хотел сказать, да позабыл
В поисках насущного куска…
Оглянулся я. Но след простыл.
Светофор… И суета в зрачках.
* * *
У деревьев нет ни паспортов,
ни виз –
Кроной – вверх,
корнями – вниз,
Нет границ в земле
и в небесах,
Нет границ в сердцах
или глазах.
У каштанов, у акаций, тополей –
Всюду родственные связи
на земле.
Те же листья, те же ветви,
тот же цвет…
То же счастье, даже если
его нет.
От Москвы и до Луганска – тополя.
Хоть с границами, одна на всех
Земля.
* * *
Как уходит молодость?
Как в песок вода.
С нею – всё, что так
Манило прежде.
Остается
С нами навсегда
Только память.
И еще надежда.
И еще судьба,
Чей светофор
Недостатка не имеет
В красном цвете.
Только кровь –
За славу и позор,