Поэзия не прихоть полубога,
А хищный глазомер простого столяра…
А наш поэт продолжает за предшественником:
Ничего не изменилось.
Только время растворилось
И теперь течет во мне.
Только кровь моя сгустилась,
Только крылья заострились
Меж лопаток на спине.
Наш поэт с острым глазомером столяра, теперь, с годами, еще более заострившимися крыльями меж лопаток, достиг такого возраста, когда по его же словам, он не просто открыватель, как это было раньше, он теперь уже в такой поре, и жизненной и творческой, что способен растворить время в своей крови и нести его в себе, дабы работа по его освоению (а время тождественно жизни) была постоянной, беспрерывной и продуктивной. Потому что сказал как-то поэтический аксакал Кайсын Кулиев: “Дарование учит чести и бесстрашию, потому что оно открывает, как сказочно много вносит честь в общедраматический замысел существования…”
Владимир Спектор честно и талантливо участвует в реализации общедраматического замысла существования, как черт ладана избегая в творчестве даже намека на поиски каких-то новых моральных ценностей, что, к сожалению, делают в связи с изменившейся геополитической и эстетической коньюктурой многие литераторы, иные и даровитые. Он делает то, без чего ему трудно обходиться, то, что начали задолго, за тысячелетие до него, именитые и не очень, предшественники – он делает, в смысле – запечатлевает, поэзию, поэзию трудности, яростности, безжалостности, но и бесценности жизни. При этом чтя усилия предшественников, отдавая им благоговейную дань за поднятую ими после Потопа целину и неустанное возделывание, век за веком, Пегасовой нивы. Их пример он воспринимает как укор, если вдруг позволит суете, какой-нибудь тщете отвлечь себя от поиска средств выражения для обрисования того, что и обдумано и учуяно чувством.
Так и живет поэт Владимир Спектор. Живет, собственно, как поэт: главному делу жизни вынужденно уделяя утренние и вечерние недлинные часы, львиную же долю дня употребляя на добывание средств для мало-мальски сносного пробавления семьи.
Впрочем, он не один такой в своем отечестве. Главное то, что он не теряет присутствия духа и считает:
Головокружение – не от успехов –
от весны, от лета, от тепла.
Кто-то улыбается мне сверху.
Жизнь проходит. Но ведь не прошла.
А сверху кто может улыбаться – конечно, только он один, Бог…
Василий Дунин, писатель, член МСПУ
Лирическое, философское осмысление жизни – характерная черта творчества Владимира Спектора, известного поэта из Луганска, заслуженного работника культуры Украины, лауреата международных литературных премий имени Юрия Долгорукого, «Облака» имени Сергея Михалкова, имени Николая Тихонова.
В стихах автора прослеживается судьба поколения, родившегося в 50-х годах минувшего века. Здесь и раздумья о своем месте в жизни, об истории страны, о преемственности поколений, о любви и о вечных нравственных ценностях.
Владимир Спектор председатель правления Межрегионального Союза писателей, сопредседатель правления Конгресса литераторов Украины, член Национального Союза журналистов Украины, член-корреспондент Транспортной академии Украины.
* * *
Стараюсь не делать зла.
И не обижаться на зло.
А спросят: «Ну, как дела?»
Жизнь моё ремесло –
Отвечу, и буду впредь
Жить, избегая обид.
Хотя и непросто терпеть.
Хотя и сердце болит.
* * *
Медальный отблеск крышек от кефира
Остался за границею веков.
Остались там же – очередь за сыром
И пионерский лозунг «Будь готов!»
Другая жизнь, хорошая, плохая,
В которой по соседству – зло с добром.
А для кого-то отраженье рая
В той крышке с её мнимым серебром.
* * *
Самолёты летают реже.
Только небо не стало чище.
И по-прежнему взгляды ищут
Свет любви или свет надежды.
Самолёты летят по кругу.