И веселы, как Саади.
Глаза пугают, как двустволка,
Язык – колючий, как иголка, –
И это наш с тобой портрет.
А мы себя и не узнали,
Мы просто жали на педали,
Но скорости все нет и нет.
Зато бывают перестрелки,
И это, право, не безделки –
Поникнуть со свинцом в груди,
Где жизнь пульсирует, как рана…
О, боже, помирать нам рано,
Когда еще – все впереди.
* * *
Ружье висит и не стреляет,
Хоть пьеса близится к концу.
По площади сквозняк гуляет,
Как будто тени по лицу,
Вопросы, слышатся, советы –
Куда, зачем, откуда, как…
Как тополиный пух, билеты
По площади несет сквозняк.
Ружье молчит. Молчит зловеще.
Лишь гром грохочет, как в аду.
И как носильщик тащит вещи,
Тащу себя я сквозь беду.
* * *
Утеряна или нет?
Куда ни взгляни – связь.
Куда ни пойди – билет,
Куда ни ступи – грязь.
Может быть, это сон?
Может быть, зря я вплавь?
Но темный как сто ворон,
Вечер мне шепчет: “Явь…”.
* * *
Вот Алитет стремится в горы,
Вот Ихтиандр спешит на дно.
Герой уже оставил споры,
Алкаш допил свое вино.
Все пишет письма Ванька Жуков,
Зовет на баррикады Мать…
Нас всех отдали на поруки,
Да только некому забрать.
* * *
И жизнь – как рекламная пауза
Средь вечного поля чудес.
Спроси у двуликого Януса,
Где лик его добрый? Исчез.
А мы-то с тобою – столикие,
И что нам – добро или зло.
Рекламная пауза дикая –
А все же и нам повезло.
Что длится и длится смятение,
Что вьется и вьется строка,
Что так бесконечно мгновение,
Что пауза так коротка.
* * *
Р. Рыбникову
Останавливаются часы.
Идут еще по инерции.
И стрелок казачьи усы
Унылы на фоне коммерции.
Завести – не хватает сил,
Или, быть может, умения.
Не везет – значит, жизнь,
как такси.
Пора менять направление.
А стрелки часов, словно компас, –
на юг,
Сложившись, как знак
восклицательный,
Зовут и меня, и тебя,
мой друг.
По радиусу и
по касательной.
* * *
Кто постучится нынче в этот дом?
Струится вечность, не подозревая
О том, что есть распятие, о том,
Что жизнь проходит с грохотом трамвая.
А дом стоит, от грохота ничуть
Не поколеблясь, не дрожа основой.
И тот, кто одолеет этот путь,
Когда-нибудь воскреснет снова.
* * *
То ли порознь, то ли вместе –
Все равно попадем туда.
То ли с песнями, то ли без песен,
Поезда, как герои труда,
Отдуваясь, кряхтя и вздыхая,
Довезут до платформы “Конец”
Всех, кто мнил о себе: “Летаю…”
Стук колес, или стук сердец,
Заглушив то ли плач, то ли песню,
Успокоит. А, может быть, нет.
То ли порознь, то ли вместе…
Здесь важнее вопрос. Не ответ.
* * *
От неудач до неудач –
Дорога иль строка.
И даже выигранный матч
Таит наверняка
И горечь будущих утрат,
И поражений боль.
Поэтому, наверно, рад
Победе над собой
Я более, чем над другим.
Преодолев себя.
Душа поет победный гимн,
Себя и мир любя.
* * *
У доброты – всегда в запасе
доброта,
Ее количество – неиссякаемо.
Но эта истина, хоть и проста,
Увы, так трудно познаваема.
Кулак, наган, ложь или грош –
Вот аргументы нашей злости…
А мир вокруг – по-прежнему хорош,
А мы – по-прежнему
безжалостные гости…
* * *
От тишины до тишины,
От слова “Да” до слова “Нет”
Живем, а, мнится, рождены
Лишь для побед. Лишь для побед.
Но, победителем не став,
И, ад не отличив от рая,
Я понял: только Пушкин прав,
Что “строк печальных не смываю…”
* * *
Пусть сказано много. Но тайна жива,
Еще не разгаданы наши загадки.
И манят еще и дела, и слова,
Хоть сроки, увы, нам отпущены кратки.
Еще недосказан, еще недопет
Наш главный рассказ,
И, хоть сказочник болен,
Все манит и манит чарующий свет,
И выбор, как прежде, – неволен.
* * *
Бронзовое небо за спиной,
Тучи грозовые надо мною,
Дождь прошел. Но, видно,
не грибной.
Дождь прошел. Но небо грозовое.
Ждать ли, торопиться, –
милый мой,
Все уже предрешено не нами.
Бронзовеет небо за спиной,
И пятак сверкает под ногами.
* * *
Невзначай, ненароком, случайно –
Что такое, за что – не пойму.
Загляну в переулок,
как в тайну,
что живет в обветшалом дому.
Там старуха сидит молчаливо,
Там старик смотрит хмуро в окно.
Во дворе осыпаются сливы –
их зимою не есть все равно.