- Хочешь эскимо?
- У меня бабок нет.
- У меня есть, - успокоил его Илья.
- Не, я за чужой счет не катаюсь, - отказался Серега.
«Вот тебе и на! А я его за рэкетира принял», - подумал Илья, испытав легкий укор совести. Проникаясь все большей симпатией к новому приятелю, он предложил:
- Давай сегодня я тебя угощаю, а в другой раз ты меня. Идет?
Серега решил, что это справедливо. Они направились через дорогу к киоску. Перемирие было полностью восстановлено.
- Интересно, с чего они решили, что меня из школы исключили? Кто им про меня такую чушь наболтал? - не мог успокоиться Серега.
- А тебя разве не исключили? - удивился Илья.
- Да ты что! У меня ж ни одной тройки. Там меня вообще отпускать не хотели, - сказал Серега, не покривив душой. Среди ребят он пользовался авторитетом, и учителя его любили, поэтому ему было не понятно, почему здесь все настроены так враждебно.
- Мы квартиру поменяли. Я вообще не понимаю, кто про меня такую фишку пустил? Ну узнаю…
Илья вдруг остановился как громом пораженный. В его голове внезапно что-то прояснилось. Посетившая его мысль была столь нелепа и чудовищна, что он заколебался, стоит ли делиться своим открытием с Серегой. Его сомнения не остались незамеченными.
- Ты чего? - спросил Серега.
- Знаешь, никто ничего не выдумывал, - пролепетал Илья.
- В каком смысле?
- В самом прямом. Это они тебя со мной перепутали.
- Не понял.
В это время они подошли к киоску и встали в хвост небольшой очереди. Ребята были так поглощены каждый своими переживаниями, что не обратили внимания на стоящую перед ними девчонку. Кто же знал, что она была их одноклассницей!
Люся Приходько принадлежала к тому типу людей, присутствия которых обычно не замечают. У нее была такая блеклая и незапоминающаяся внешность, что она могла бы с успехом работать в разведке. Ничего удивительного, что ребята ее не узнали, тем более что сейчас на ней была вязаная шапка, натянутая по самые глаза. Зато Люся прекрасно запомнила новичков, поэтому, когда они встали за ней, прислушалась к разговору. То, что она услышала, сразило бы наповал и человека с более крепкими нервами.
- Это меня исключили из школы, - сказал Кречетов, тот, что поменьше.
Илья помнил прописную истину, что чистосердечное признание несет некие выгоды, при этом он благоразумно решил промолчать о том, какие подвиги приписал Сереге в разговоре с Настей.
- Это что, шутка такая? - спросил Серега.
- Хороша шуточка. В середине учебного года. У меня мама до сих пор в истерике, - вздохнул Илья.
- Ну и ну! И за что же? - неподдельно изумился Серега.
Илья чуть было не сказал про окурок, но глядя на вытянутую физиономию Сергея, не удержался от очередного розыгрыша.
- Я тайный наркодилер, - таинственным голосом произнес он.
Больше Люся ничего не слышала. Не пересчитав сдачу, она на негнущихся ногах отошла в сторону и, только придя домой, сообразила, что вместо замороженной гавайской смеси, которую ей велела купить мама, она взяла брикет пломбира.
Глава 4
Тайное всегда становится явным. Илья постиг эту истину еще в раннем детстве, когда нечаянно разлил мамины французские духи и долил флакон водой из-под крана. Вот и теперь он не сомневался, что скоро правда выплывет наружу. Скоро все узнают истинную причину его перехода в другую школу. Но что еще хуже - до Сереги дойдут слухи о якобы совершенных им «подвигах». Вряд ли ему понравится легендарное прошлое, которым его щедро наделил Илья. Такую шутку Серега вряд ли оценит. Иногда людям изменяет чувство юмора.
Илье не хотелось потерять единственного союзника в стане недругов. Вывод напрашивался сам собой: нужно опередить события и рассказать Балашовой все, как есть.
Илья примчался в школу спозаранку в надежде, что ему удастся переговорить с Настей до уроков. Войдя в вестибюль, он испытал смесь обиды и ностальгии по прежней школе. Здание было типовым. Точь-в-точь такая же раздевалка, тот же крытый переход из одного корпуса в другой, те же коридоры с высокими светлыми окнами и кабинеты. Но схожесть планировки лишь усиливала впечатление того, что все здесь было чужим. Даже огромное панно, украшавшее стену, казалось Илье аляповатым и агрессивным.
Он поднялся на второй этаж, не без душевного трепета зашел в кабинет и увидел, что некоторые одноклассники явились в класс раньше него. К своему облегчению, Илья сразу же приметил среди присутствующих рыжую шевелюру Балашовой. Ребята собрались в тесный кружок и что-то с жаром обсуждали, но при появлении Ильи разговор оборвался и все взоры обратились на него.
- Привет, - проговорил Илья, стараясь придать своему голосу беспечность.
Ответом ему было гробовое молчание.
«Презирают из-за вчерашнего, - мрачно подумал Илья. - И дернуло же меня спрятаться в кусты! Теперь на всю школу ославят, как труса».
Однако сейчас было некогда думать о том, как очистить свое имя от позора. Илью ждали куда большие неприятности, если не рассказать Балашовой, что Серега никогда не был ни Робин Гудом, ни Отелло и причина его перехода в новую школу самая обыденная: переезд на новую квартиру. Серега мог появиться в любую минуту, поэтому времени оставалось в обрез. Илья понял, что Настя не отлипнет от девчонок и шансов поговорить с глазу на глаз нет. Он, скрепя сердце, обратился к ней:
- Балашова, можно тебя на минутку. Я хотел с тобой поговорить.
- Нам не о чем разговаривать, - сухо отрезала девочка.
- Пожалуйста. Это важно.
- Говори при всех. В компании секретов нет.
- Нет, я должен сказать это лично тебе, - настаивал Илья. Он не собирался устраивать публичное покаяние.
- В любви, что ли, признаться хочешь? - съязвила Настя.
- Я к тебе серьезно, а ты… - с укором произнес Илья.
- Хорошо, давай выйдем, - согласилась девочка.
Она бросила взгляд на ребят, будто заручаясь их поддержкой, и пошла за Ильей. Как только они вышли из класса, Люся Приходько заговорщически произнесла:
- Видели? Все сходится. Один на один работает. Наркоманы всегда так втягивают людей.
- Вы что, совсем дуры? Стал бы торговец наркотой в первый же день в школе светиться! Тоже мне, нашли наркодилера, - усмехнулся рассудительный Паша Бойко.
- Ты что? Я собственными ушами слышала, что его за это из школы исключили, - с жаром заверила Люся Приходько. - Он сам признался, что наркоман и наркотиками приторговывает. У него мать целыми днями бьется в истерике, он так и сказал. Наверно, бедняжка уже потеряла всякую надежду вылечить сына.
- Ты, Бойко, помолчал бы, если не знаешь, - поддержали Люсю девчонки.
Накануне Приходько полдня просидела на телефоне, и к вечеру вся прекрасная половина класса была в курсе, что Кречетов - фрукт почище Бережного.
- Интересно, почему он выбрал Балашову? - задумчиво произнесла Люся.
- А тебе завидно? - засмеялся Паша.
- Вот еще, - фыркнула девчонка.
Настя и сама сгорала от любопытства, о чем ей хотел поведать Кречетов. До сих пор ей не приходилось иметь дело с наркоманами, однако теперь, когда она знала, кто такой Илья, Настя «безошибочно» заметила в его внешности губительные признаки употребления зелья. Даже худоба Ильи приобретала в ее глазах зловещий, болезненный оттенок.
Оставшись с Балашовой один на один, Илья не стал тянуть резину и сразу выпалил то, что его мучило:
- Я хотел тебе сказать про Серегу Бережного. Он никакой не уголовник, и из школы его не выгоняли. Его родители квартиру поменяли, и они переехали в наш район. Я пошутил про то, что он парня зарезал.
- Так ты еще и шутник? - Настя не удержалась от ехидства и презрительно добавила: - Дурацкие у тебя шуточки.
- Согласен. Только ты Сереге не говори, что я тебе сказал.
- У меня вообще нет желания разговаривать ни с ним, ни тем более с тобой, - передернула плечами Настя, а про себя подумала: «Сразу видно - одного поля ягода. Ишь как дружка выгораживает».