Тут из двери вылетел Матвей. Он прижимал к груди три картины.
- Вот, смотрите! - он протягивал картины по одной, мужчина их серьезно рассматривал. - Это, - объяснял Матвей, - еще из города, старые, - он ткнул пальцем в изображение городского парка и моего двора, - а эта, - Матвей показал рисунок с развалинами, - уже здесь.
- Ты прекрасно передаешь игру светотени, техника немного страдает, но это приходит со временем. Можешь по воскресеньям в Ольшу ездить. У нас там группа разновозрастная.
- А вы кто? - осмелилась спросить Саша.
- Художник, еще преподаю в школе. Меня зовут Максим Викторович. Я возьму эту? - он выбрал последнюю картину.
Саша кивнула, а я обрадовалась. Развалины меня раздражали. Когда ночью картину освещала луна, я видела в ней Погорелицу. Она то пряталась за торчащим куском стены, то выглядывала из-за дерева. Хоть пару ночей покоя!
В это время подъехали крестные. Ром кидался и скакал вокруг них так, будто те вернулись не с работы, а как минимум из отпуска. Максим Викторович отвел в сторону крестных. А мы позвали Рома и поднялись в мансарду. Сначала пес рыкнул, потом, обнюхав все углы, гардеробную, особенно долго стоял возле зеркала, успокоился и лег посреди комнаты. Саша нажала кнопку выключателя и выскочила в комнату. Но зеркало не двинулось.
Мы кинулись накрывать на стол. Когда принесли чайник, увидели, что гости ушли.
- И пирога не попробовали! - сказала Саша.
- Они не знают, как много потеряли, - улыбнулся дядя Гена, садясь за стол.
Пирог понравился всем. Тетя Оля хитро улыбнулась и спросила:
- Дома повторить сможешь?
- Рецепт надо переписать, - ответила я.
- Маме нос утрешь, - рассмеялась она. - А то все твердит, что у вас в крови нелюбовь к кухне.
Мы засиделись допоздна. От запаха пионов кружилась голова. Вовсю распелись соловьи. Вдруг пронзительно кто-то заверещал. Я вздрогнула и оглянулась. Крик повторился. Дядя Гена заметил мой испуг, сказал:
- Не бойся. Это совы кричат. И вообще, спать уже пора.
Мы быстро унесли в дом посуду, а дядя Гена с Матвеем сложили и занесли мебель. Я посмотрела на пустую стену и подумала, что сегодня ночь будет спокойной. Напрасно я так думала.
Среди ночи раздался лай и рычание Рома, заполошно кудахтали куры, слышался утробный низкий рык чужого зверя. Почему-то я уже знала, что это волк. Я влезла на подоконник, но с этой стороны дома ничего видно не было. Ветер с надрывным свистом гнул деревья, да по небу неслись тучи, то пряча луну, словно глотая, то открывая, будто выплевывая. Проснулась и влезла на подоконник Саша. Вдруг Ром захлебнулся лаем и заскулил.
Мы с Сашей выскочили из комнаты и бросились к Матвею. Он тоже не спал, а стоял, прижав ко рту, словно боясь закричать, обе ладони, и смотрел за окно. Внизу в свете луны кружились, стелясь по земле вокруг Рома, длинные серые тени. Пес, припадая на левую лапу, рычал, и кидался на них.
- Волки, - тихо сказала Саша.
Ром рванулся вправо и ухватил врага за холку, и они покатились по земле, свившись в клубок. Второй волк подпрыгнул, но в этот момент над сараем зажегся свет и раздался выстрел.
- Папа, - прошептал Матвей, вытирая слезы.
Волк рухнул. Второй волк кинулся к упавшему, а Ром отскочил в сторону и завалился на бок. Раздался второй выстрел. Но волк стоял, глядя на лежащего собрата. Мне показалось, я слышу, как передергивается затвор. Тут волк, лежавший на земле, дернулся, пытаясь подняться. Раз, второй. Ром не двигался. Второй волк подтолкнул лежащего носом, и тот поднялся. Не оглядываясь, оба зверя кинулись прочь. Перескочили через невысокую ограду, и ушли в поля.
Дядя Гена появился возле Рома через несколько минут. Он наклонился к собаке, и мы услышали:
- Больно, мальчик? Какой ты умница. Сейчас, сейчас помогу.
Выбежала тетя Оля и кинулась к ним.
- Ты зря вышла, это правда волки. Матерые и живучие. Одного я ранил, но они все равно ушли.
Дядя Гена поднял Рома на руки и понес. Мы втроем перебежали в спальню Саши и влезли на подоконник. Я думала, крестный занесет пса в дом, но он понес его к машине, а тетя Оля убежала в дом. Через несколько минут она вернулась с большой простынею в руках. Мигнули фары машины. Тетя Оля открыла заднюю дверь и постелила простынь. Вдвоем они уложили собаку на заднее сидение.
- Разогревай, я руки помою. - Дядя Гена направился в дом, а тетя Оля села за руль.
Тут мы увидели, что и майка, и джинсы у дяди Гены в крови. Не сговариваясь, помчались вниз и столкнулись с крестным, когда он выходил из ванной.
- Почему не спите? - спросил он, но взглянув на нас, отвел глаза. - Видели, да?
- Ты куда его? - спросил Матвей, он уже не плакал.
- В лечебницу.
Дядя Гена ушел в спальню и тут же вернулся, в чистой майке, набирая номер на смартфоне.
- Алло! Веня, прости, но на нас напали волки и моему псу нужна помощь. Я выезжаю. - Он спрятал мобильник, повернулся к нам уже в дверях: - Спать. Я вернусь не скоро.
Но мы выбежали за ним.
- Пап, я с тобой, а? - попросился Матвей.
- Нет. Все дома, по своим комнатам. И закройте все окна внизу.
Он вывел машину из ворот, махнул рукой из открытого окна и уехал. Мы поднялись наверх, и Матвей позвал нас к себе: