- Чтот девахи не шибко рады.
Я правда смотрела на рулоны сетки-рабицы, лежащие возле дома с недоверием.
- Они вон как сетку порвали, - сказала я, - не знаю, спасет ли это?
- Та то сетка такая. Энта покрепше будет, - заверил нас Тимофеич, - у энтой сечение больше.
Сын Тимофеича тем временем поставил на землю спиральный конец инструмента и стал крутить ручку. "Это бур!" - догадалась я, видя, как он быстро погружался вглубь, вываливая на поверхность комья земли.
- Ну идить, идить, не мешайтесь здесь. Сейчас приедет бригада с цементом и сваркой, а нам еще бурить и бурить, - прогнал нас Тимофеич.
Мы с Сашей помчались на кухню. Тетя Оля уже чистила лук. Я взялась за картофель, а Саша принялась чистить и шинковать свеклу и морковь. Оказалось, что тетя Оля взяла отгул, чтобы присутствовать при ремонте. Хотели только сарай починить, но в деревне решили защитить докторов по-настоящему, и обнести усадьбу более прочным забором. Тетя Оля рассказывала нам это, но лицо ее хмурилось, периодически она покусывала губы. Я спросила:
- Это, наверное, дорого?
- Не знаю, - безразлично ответила она, - с этим Гена разберется. Я думаю, насколько прочным будет забор. У нас иногда совпадают дежурства, и вы можете остаться одни.
- Тимофеич сказал, что у сетки сечение больше, - попыталась я успокоить крестную.
Она как-то горестно кивнула и вышла из кухни. Я взглянула на Сашу. Та делала вид, что ничего не слышала.
- Саш, ты слышала? Мы можем остаться одни.
- Слышала. Мы за год раза три оставались. Все нормально.
- Да, но, - я не договорила - вошла крестная.
- О чем вы тут шепчетесь?
В этот момент подъехала машина, и раздался гудок. Тетя Оля словно забыла о своем вопросе, повернулась к выходу и сказала:
- Саша, борщ на тебе. Там сварщик приехал и бетон привезли.
Она вышла из дома, а Саша бросила в кастрюлю картофель.
- Не знаю, если хочешь, можем сказать, что боимся оставаться, и поехать с ними. Один раз мы с Матвеем ночевали в больнице, но мне не понравилось.
Я вспомнила удручающую обстановку, противный запах хлорки и лекарств и сказала:
- Нет, в больницу не хочу.
Должно же все когда-то разрешиться. Если бы знать, как это разрешить!
Ближе к вечеру двор был обнесен забором. Вместо хлипких ворот из разнокалиберных веток, рабочие повесили настоящие ворота и сделали рядом калитку. Тоже из сетки, но на жестких железных уголках. В вырытые Тимофеичем и его сыном ямки залили бетон и установили трубы, а к ним приварили рабицу. Так что, появилась надежда, что волки нас не достанут. Тимофеича и его помощников забрали с собой рабочие. Дядя Гена приехал поздно. Мы выбежали ему навстречу: ворота надо было открывать осторожно, придерживать, чтобы не расшатать трубы, на которых они висели.
Глава 13
На пленэр
Матвей встретил отца во дворе вопросом:
- Как Ром?
Мы с Сашей прислушивались. Даже я успела полюбить пса, каково же было Саше? Конечно, она волновалась.
- Да уже лучше, - ответил крестный, - но еще больше лежит, страдалец. Завтра выведем во двор, посмотрим, как будет держаться на ногах. - Дядя Гена направился к дому.
- И что, ему еще ставят капельницы? - Матвей бежал за отцом.
- Да, и завтра покапают. Он прилично крови потерял, пока я его вез в лечебницу. Гемоглобин еще низковат.
- А что, у собак тоже берут анализы? - удивилась я.
- Конечно, - дядя Гена улыбнулся. - Здесь вообще хорошая ветлечебница. Село большое, у всех хозяйство. И ветеринар классный. Я бы его не побоялся ассистентом на операцию взять.
Дядя Гена направился в ванную, а мы в кухню, где уставшая за день тетя Оля готовилась подать ужин. Несмотря на все дневные волнения и труды, она снова приготовила что-то особенное. По всему дому разносился аппетитный аромат. Мне показалось, что будет очень остро. Тетя Оля колдовала над плитой. Я подошла и встала сзади. Перед ней на плоской тарелке лежали лепешки, на которые она щедро накладывала начинку, ловко заворачивала и отправляла на сковороду. Я присмотрелась к начинке, но не поняла, что это. Обжарив с двух сторон лепешку, тетя Оля перекладывала ее на тарелку и ставила не стол.
- Что это? - не удержалась от вопроса я.
- Буррито с курицей, - ответила тетя Оля.
- Мы так привыкли к Олиной стряпне, что воспринимаем, как должное, - сказал, усаживаясь за стол, дядя Гена.
- Это - подвиг, - сказала я, направляясь к своему месту.
- Да, наверное, - поддержал меня крестный.
Тетя Оля улыбнулась:
- Я рада, что ты это понимаешь, - она посмотрела на мужа.
Я записала в памятках телефона: "буррито", в надежде, что найду рецепт в интернете и дома накормлю родителей. Когда мы встали из-за стола, раздался свист с улицы. Мы с Сашей бросили мыть посуду и вышли в гостиную. Тетя Оля уже села с вязаньем перед телевизором, а Матвей вылетел за порог и вернулся через несколько минут. Следом за ним вошел Максим Валерьевич.
Он поздоровался и спросил:
- Какие у вас планы на завтра?