Выбрать главу

Призрак услышал лишь один ее крик, вырвавшийся при первом из града ударов, а затем Ро больше не издала ни звука, попросту не в силах и не успевая хоть немного глотнуть воздуха. Невыносимая, сильнейшая боль затопила все тело и сознание девушки, лишив возможности думать или чувствовать. Пальцы больше не цеплялись за путы, отказавшись слушаться, сил поднять голову больше не осталось. Ро потеряла связь с реальностью и уже не могла даже плакать — она лишь могла мечтать о забытьи, в темноту которого было благословением провалиться… и на самой грани сквозь оглушенное сознание девушки донесся глухой звук — хлыст упал на пол. Сате не шелохнулась — не могла. Она просто повисла на цепях, и, казалось, лишилась не сознания, а жизни. Но из ран по темной коже текла живая кровь — при каждом микроскопическом, совершенно незаметном и неслышном вдохе Ро, чье сердце почти перестало биться. Пожалуй, еще бы два удара, и она бы больше никогда не открыла глаз.

Сознание возвращалось к ней урывками, и она могла даже не осознавать этого, но вот слух уловил, как щелкнули крепления наручников. Она должна была упасть, но почему-то не падала. Вместо этого Сате всем телом вдруг прижалась к чему-то теплому, мягкому, ощущая приятный аромат лимона и японско кедра.

Боли не было, только странная легкость, а еще стук сердца совсем рядом, но не собственный, а чужой. Частый. Ро ощутила, что ее мягко поднимают, и ее голова ложится на чье-то широкое плечо, так что ее щеки касается шелк волос. Она слышала голос, зовущий ее по имени, ласково, тихо. Она просто лежала у кого-то на руках, и ей было легко, она дышала, и щеки касался прохладный шелк.

Призрак опустился на колени, удерживая Ро в руках, смотря, как белую ткань его водолазки стремительно покрывают алые пятна, словно это он истекает кровью. Укол, сделанный вовремя, свел на нет риск того, что Ро не выдержит болевого шока. Он не мог позволить ей умереть. Он хотел понять, и только она сможет ему пояснить.

Ро не могла пошевелиться, она не чувствовала своего тела, а затем и боли. Словно переступила тот порог, за которым больше ничего нет. Но вдруг она ощутила тепло и ласку. Аромат, вселявший ужас и одновременно притягивающий сильнее любого иного. Девушка дышала им, но сознание вновь плыло, погружаясь в забытье, чтобы через несколько секунд снова вынырнуть на грань реальности. Сате безвольно лежала в руках Призрака, и даже ее ресницы не дрогнули ни разу, не вздрагивали мышцы, не изменялся слабый, но все же уверенно присутствующий, ритм неслышного дыхания.

Подождав, пока лекарство войдет в полную силу, мужчина не спеша поднялся, уходя в свою спальню, миновал ее и прошел в небольшую ванну. Включив теплую воду, он встал под струи душа вместе с Ро на руках, наблюдая, как вода окрашивается алым, разглядывая лицо девушки, сейчас такое спокойное, и, не отдавая себе отчет, наклонился, касаясь губами ее горячего лба.

Открытые раны Ро выглядели ужасно, обезображивая до этого столь красивое тело, и из них продолжала течь кровь. Попавшая на открытую плоть вода заставила тело девушки в руках Призрака слабо вздрогнуть, глаза Ро едва приоткрылись, но Ро ничего перед собой не увидела, в следующую секунду снова проваливаясь в темноту — теперь уже не от боли, а потери крови и сил.

«Спи», — снова раздалось в ее голове, как и тогда, когда он выдернул ее с крыши, а потом все стихло. Не было ни снов, ни видений. Только покой.

========== Приступ ==========

В комнате царил полумрак. Горел только ночник, возле ее кровати с обеих сторон сидели близнецы. Сосредоточенный и уставший юноша поправил на ее лбу мягкую влажную ткань и ободряюще улыбнулся.

— Отдыхай, Ро… Не волнуйся, ты поправишься… Я все сделаю, чтобы ты поправилась скорее…

Первый вдох, когда Ро открыла глаза, получился судорожным, но выдох уже был спокойным. Даже слабый и мягкий свет ночника бил по глазам, и девушка порадовалась, что вокруг нет ничего белого, кроме простыней, на которых она лежит, и формы близнецов рядом. Их, как и все вокруг, она видела размыто, сразу прикрывая глаза с новым глубоким, давшимся с трудом, вдохом. Собственное тело она ощущала совсем чужим, будто придавленным многотонной плитой, но боли не было — лишь тянущее ощущение. Сознание казалось пустым, осознание, что она жива, пришло словно сквозь толстый слой ваты.

— Тон… — без единого звука произнесли губы Сате, и близнецам показалось, что девушка сделала попытку улыбнуться, впрочем, даже близко не увенчавшуюся успехом. Унна ощутила волну благодарности от Ро, и девушка снова закрыла глаза, вновь проваливаясь в благословенное забытье, в котором было лишь одно: тихо, ласково звучал голос Призрака, произносивший ее имя, но Сате никак не могла понять, кто и зачем зовет ее.

В следующий раз она снова открыла глаза вечером следующего дня, чувствуя, что теперь дышится легче, а голова и тело не такие чужие, хотя и непривычно тяжелые. Ро чуть повернула голову, теперь видя окружающие ее предметы достаточно четко и потому обводя комнату взглядом гораздо более ясным и осмысленным.

В этот раз в комнате была только Унна. Она сидела у постели Ро и читала какую-то книгу, но, ощутив ее пробуждение, мягко улыбнулась.

— С возвращением, Ро, — девушка видела, как бледна телепат. Похоже, она не спала. Тело было ватным, но боли не было. А, зная способности Тона, можно было не волноваться о повреждениях. Загадкой было только, почему он вообще успел к ней, ведь Ро была уверена, что Призрак не остановится. В голове, как в тумане, проползли воспоминания: тепло чужого плеча и шелк волос на щеке, а затем мягкое прикосновение.

— Тон вышел поесть. Он провозился с тобой почти двое суток… не хотел, чтобы остались шрамы, — пояснила ей девушка невысказанный вопрос. — Но вставать тебе пока рано. Постельный режим и как можно больше жидкости: ты потеряла много крови… Вот, — Унна протянула ей стакан с трубочкой, в котором была вода с приятным фруктовым привкусом. — Это Сатха смешала, говорит, полезно для иммунитета.

Ро сморгнула, с трудом отделяя реальность и фантазию — Призрак оставил ее в живых, это все реально… Но вот было ли в действительности то, что она чувствовала?.. Голос Унны помог сосредоточиться.

— Двое суток?.. — повторила Сате, и поняла, что голосовые связки почти не слушаются ее, так как ей удалось лишь прошептать это, а не произнести вслух. Девушка попробовала прочистить горло, но ощутила, что лучше пока не спешить, а дать мышцам и связкам восстановиться. Ро подняла подрагивающую руку и едва не коснулась запястья Унны, подавшей ей воды, но вовремя заметила отсутствие перчаток и отдернула руку.

«Извини,» — осторожно подумала она и обвела языком пересохшие губы, мягко обхватывая ими трубочку и втягивая в себя воду. Пить хотелось ужасно, но вода, попав в желудок, вызвала тут же легкий спазм, так что пришлось сделать паузу и пить очень маленькими глотками, чтобы желудок, не получавший несколько дней еды и воды, не взбунтовался. Ро не знала, что пострадали не только кожа и мышцы — внутренним органам тоже пришлось очень несладко от ударов и боли, но Тон исцелил их в первую очередь.

— Голова кружится… — прошептала Ро, осилив пол стакана и переведя дыхание, расслабившись снова, чувствуя непривычную слабость.

— Это просто слабость… Ты… ты очень сильная… Любой другой уже бы был мертв… если бы… — Унна осеклась, ставя стакан, и Ро заметила, как у той дрожат руки. — Ро… это я должна просить прощения… за все… Я… я не имела права… я… не должна была… — Унна смахнула рукой вновь проступившие слезы и шмыгнула носом. — Он… он показал мне… я слишком давно живу тут, потому стала забывать, как это… — она набрала воздуха в грудь. — Тон сказал правду… Его заприметил один из боссов наркокартеля… И я не хотела, чтобы он страдал… поэтому добровольно согласилась обслуживать и его, и всех его главарей… лишь бы не трогали брата… Я ужасная, Ро, теперь я это понимаю… а он ничего мне не сделал… совсем… Ты что-то изменила и в нем… и во всех нас, — ее прохладные пальцы накрыли руку Ро на покрывале выше запястья.

— Унна… — только и прошептала Ро, удивленно и растерянно глядя на девушку. Она не знала, что отвечать на эту сумбурную речь, и только вздрогнула от прикосновения, тут же сжимая руку в кулак, чтобы Унна ненароком не коснулась ее не защищенных перчатками ладони или пальцев.