— Господин… прошу вас… — снова попросила Ро, и со стороны сейчас отчетливо было видно, что девушка почти сломлена, умоляя не мучить ее, чтобы не страдал Адам. Откуда ей было знать, что она лишь доставляет этим удовольствие своему мучителю.
— Ты знаешь… я люблю черный цвет. И ты очень недурна собой. Но на что еще ты годишься, кроме как быть игрушкой в моих руках или материалом для госпожи? Ты ничто… — как это было сейчас похоже на «грязь» в устах Офелии. Сате не могла знать, как ломали когда-то Призрака, но теперь испытывала это на своей шкуре. Новый крик пронзил пространство, когда Фантом взял острые щипцы и сжал ими ногу статуэтки, оставляя глубокую вмятину, в ответ на что раздался хруст суставов Ро, которые сейчас словно выкрутило, почти ломая.
— Пожалуйста… — взмолилась Ро снова, склоняясь и почти лежа снова в осколках, а ее тело сотрясли беззвучные рыдания и судороги. Но Фантом не дал ей потерять сознание на этот раз. И через несколько секунд новая боль пронзила суставы девушки.
Ро больше не просила. Она не могла встать, но эта пытка была невыносимой, заставляла желать собственной смерти. И Ро потянулась к капельнице, к резиновой трубке с иглой, обхватывая ее непослушными пальцами и потянув к своей шее.
«Я запрещаю тебе умирать, поняла?» — как наяву раздался голос Призрака эхом воспоминания, и Сате упала в стекло снова, выпуская шнур.
— Любопытно… — Фантом, давший девушке возможность попытаться убить себя, звучал задумчиво. — Госпожа права… Ты могла бы попытаться прекратить это. В чем дело?
Когда Ро не ответила, мужчина усмехнулся:
— Неужели, он приказал тебе жить?.. — девушка с трудом подняла голову и посмотрела на Фантома, видя, что он едва не смеется. — И ты будешь дальше страдать за него? Как можно быть такими глупцами? Чувства… самая большая слабость.
Раздался тихий щелчок, когда мужчина слегка ударил по голове тотема, и Сате снова потеряла сознание.
***
Адама оставили в покое, не снимая цепей, но исправно меняя ему видео, из чего он сделал вывод, что Ро мучают каждый день. Врач отмечал и докладывал Офелии, что он почти не спит, а нервная система нестабильна, он испытывал сильнейший стресс. Офелия вошла тихо, присаживаясь на стул, и посмотрела на осунувшееся лицо арийца.
— Ты страдаешь, Адам… Хорошо, — она улыбнулась.
— Прекрати это… Я сделаю все, что скажешь, — глухо выдохнул Призрак, смотря ей в глаза.
— Конечно, сделаешь. Потому что ты хочешь ее защитить. Но готов ли ты будешь снова смотреть на нее после того, как Фантом закончит с ней…
— Останови это, Офелия, — повторил Призрак.
— Госпожа. Ты забыл, кто я для тебя? Похоже, она и правда сильно испоганила мою работу с тобой, — фыркнула женщина.
— Госпожа, — повторил Адам.
— Что ж… Я подумаю, а пока… Я принесла тебе подарок, — она включила флешку в монитор и вышла.
***
Реальность смазалась. Очень скоро Ро поняла, что в капельнице было не только поддерживающее ее питание, но и какое-то еще вещество: ей становилось все труднее проводить грань между болью, здравым рассудком, внутренним миром и тем, ради чего она все терпит. Девушка ныряла в спасительный островок своего сознания, в тот дом, где должно было быть безопасно. Но внешняя боль вырывала ее обратно, ломая изнутри. Она больше не умоляла — поняла, что это бесполезно. Фантому ничего от нее было не нужно, он, словно маньяк, получал наслаждение просто от того, что мучил ее.
— Встань! — усыпанный стеклом пол уже давно был не белым, а красновато-розовым от крови Сате. Сейчас девушка лежала, вздрагивая, посреди своей «клетки», хрипло втягивая в себя воздух и пытаясь унять боль. На ее теле не было видно живого места, бинты оказались полностью пропитаны кровью, на открытых участках красовались глубокие борозды, словно тело девушки было вспахано невидимым плугом. Даже кнут Призрака не оставлял таких глубоких следов — эти не оставило бы ни одно внешнее орудие, они разрывали плоть Ро изнутри.
— Встань! — повторился приказ, и девушка с огромным трудом приподнялась на трясущихся руках. Встать она была не в силах, но ее голова запрокинулась, поднятая невидимой силой. Фантом упирался пальцем в золотую головку тотема, в другой руке поигрывая ножом.
— Это становится скучным… — задумчиво и холодно произнес мужчина, разглядывая статуэтку в руке, а затем посмотрев на Ро. — Я давно не слышал твоего крика.
Мутный взгляд девушки замер на фигуре мужчины за защитным барьером. Кончик ножа коснулся макушки тотема, и Ро тихо простонала, ощущая пронзающую боль. Лезвие скользнуло вниз, не щадя металл, и Ро впервые за последние пару дней снова пронзительно закричала, прижимая руку к своему лицу, и сквозь пальцы потекла ручейками кровь, пропитывая волосы, стекая по шее и капая в стеклянную крошку.
— Пора разнообразить нашу игру… — услышала Ро, прежде чем клинок снова коснулся тотема, позволяя девушке провалиться в спасительное бессознание, из которого она уже не вынырнула.
***
— Госпожа Офелия! — бледный от страха врач смотрел на развороченную палату, трупы лаборантов, сгоревшие компьютеры.
— Что? Страшно, Гектор? Это лишь толика его силы…
— Но… он… мертв?
— Нет, конечно. Это разновидность комы, но не обольщайся… Неизвестно, что выдернет его из нее. Накачайте его медикаментами и дайте приказ доставить девчонку!
— Да, госпожа.
========== Связь ==========
Ро ничего не чувствовала. И именно это «ничего» стало прямым толчком к тому, чтобы девушка очнулась. Распахнув глаза, Сате судорожно вздохнула, напрягаясь всем телом, готовая к чему угодно. Боль мгновенно пронзила ее изнутри, пройдясь по оголенным нервам наждаком. Однако очень скоро она начала утихать, притупляясь, и девушка почувствовала, что лежит не на битом стекле — под ее спиной мягкая ткань простыни и постель. Перед глазами — гладкий, не черный, а светлый потолок. Только вот видела Ро как-то странно, не сразу осознавая, что смотрит лишь одним левым глазом, правый же не видит ничего.
Сделав новый судорожный вдох, Сате попыталась пошевелиться, но мышцы словно отказывались ее слушаться, хотя она и повернула чуть голову, сразу же ощущая, как все тело вновь пронзила боль, ясно давая почувствовать, что на девушке просто не осталось живого места.
— Тише, Ро… Тебе еще далеко до восстановления… Боюсь, я могу только остановить кровотечение и зарубцевать открытые раны… Но я бессилен против магии тотема, — раздался грустный голос Тона, и его рука накрыла ее ладонь.
— Тон?.. — неверяще и сипло выдохнула Ро, содрогаясь при прикосновении и едва выдерживая его, переживая вспышку боли в сознании. Удивляться у девушки почти не было сил.
— Где… что… произошло… — выдавила Сате сквозь зубы, чуть вздрагивая, но выныривая из омута боли.
— Шш… Тебе надо поспать. Поговорим, когда тебе станет лучше. Тебя привез Оборотень. Это безопасное место, остальные тоже здесь, — отозвался син, и она ощутила, как от его рук потекла теплая волна, хотя бы частично приглушая ее боль. Девушка ощутила, как по телу снова проходит дрожь, а затем унимается, отпуская ее. На грани сознания мелькнули мысли о тотеме, о предательстве Дана, об Адаме…
— Спасибо… — прошептала Ро, закрывая глаза и впервые за неделю просто засыпая под влиянием силы Тона.
Ей снился сон, впервые за все это время. Она шла по пустыне, ноги утопали в белом песке. Повернув голову, она увидела фигуру большого белого льва, который не спеша спускался с дюны. Зверь шел медленно, как будто устало, не замечая ничего вокруг. Ро приостановилась, засмотревшись на красивого зверя, почему-то не испугавшись. Его медленно переставляемые большие лапы заставляли песок потоками сыпаться вниз, и девушке подумалось, что вокруг слишком много белого. Сама не зная, почему, Сате свернула вправо и пошла навстречу льву, не отводя от него взгляда. Зверь замер и повернул к ней морду, смотря на нее ярко-голубыми глазами, слегка сощурившись.
— Адам?.. — выдохнула Ро прежде, чем осознала это, остановившись, а через мгновение кинувшись ко льву бегом, едва не падая в рассыпчатом мягком песке. Однако зверь остался неподвижен, а за несколько метров до девушки, вдруг оскалился, оттолкнувшись, и бросился на нее, сбивая с ног и вгрызаясь в горло.