— Есть причины для беспокойства? У него начались проблемы?
— Нет, если так посмотреть, все хорошо… Клиника процветает, расширяться будем, и Андрей Викторович снова стал лично проводить операции, к нему уже очередь…
— Тогда в чем дело?
— А живет он когда? — вздохнула секретарь. — Он тут до моего прихода — и остается, когда я ухожу. Есть подозрение, что он и ночует здесь хотя бы иногда. Разве ж это нормально? Совсем недавно было не так… Мне кажется, у него что-то случилось, но с работой это точно не связано, иначе я бы знала. Вы не поэтому приехали?
— Я все это учту, — кивнул ей Ян. — А теперь сообщите Андрею Викторовичу, что я к нему не по записи.
Было подозрение, что Андрей вообще откажется с ним говорить, просто развернет еще на уровне секретаря и даже из кабинета не выглянет. Не самое адекватное поведение, но что ему терять?
Однако Андрей оказался умнее, и в кабинет Яна все-таки пригласили. Хозяин клиники кивнул ему, но из-за стола не поднялся, продолжая заполнять какой-то бланк. Андрей выглядел собранным, невозмутимым, отдохнувшим даже, и мало кто догадался бы, что в его жизни что-то пошло не так. Да и Ян уверен не был: домыслы секретаря — сомнительный источник информации.
И все же, когда Андрей оторвался от документов и посмотрел на гостя, было в его взгляде что-то тяжелое, не подходящее человеку, у которого в жизни все великолепно.
— Нет, не звонит, — равнодушно произнес он, не дожидаясь вопроса. — И не пишет. Ты ведь за этим пришел?
Ян кивнул:
— А ты ей?
— Нет и не собираюсь. Я ей все перед отлетом сказал.
— Да уж сколько времени прошло…
— Двенадцать дней.
— Разве? Мне кажется, больше…
— Двенадцать дней, — все так же спокойно повторил Андрей. — А сколько кажется — твое личное дело.
— И что, вот это… всё? У вас…
— Ты правда хочешь в это лезть? Говори, зачем пришел на самом деле. И для ясности — сразу исключим мое благополучие, которое тебя якобы дико беспокоило. Можешь даже пошутить про прыжки с крыши в любой удобной форме.
Лезть в это Яну действительно не хотелось, а хотелось развернуться и уйти. Он терпеть не мог такие разговоры, они погружали его в роль старой сплетницы — и роль эта его вовсе не манила. Но сейчас отступать было нельзя.
— Вся та история с крышей меня не касается, — отрезал Ян. — Это между вами с Сашей. Я хочу узнать, почему ты не поехал за ней.
— Зачем тебе?
— Потому что от наших брата и сестры я чаще всего слышу «Она позовет, если будет нужно». Александра действительно будет справляться сама до последнего. Но если она все-таки позовет… Это ведь ни к чему не приведет, не в этот раз. Я просто не смогу ей помочь. Тут даже не в расстоянии дело — хотя в нем тоже. У меня нет визы в Австралию, да и не дадут мне такую визу, сам понимаешь, почему. Что бы ни случилось с Сашей там, меня рядом не будет. И я надеялся, что ты полетишь за ней… или даже с ней. А ты до сих пор здесь. Вот я и спрашиваю, почему.
Андрей не спешил с ответом. Он развернул кресло так, чтобы смотреть в окно — на мутный серый мир. Его нисколько не тревожило, что гость остался у него за спиной, он наверняка хотел этого. Ян даже начинал подозревать, что вот таким нехитрым способом его собеседник решил закончить неприятный разговор, когда ответ все-таки прозвучал.
— Я просто устал, — тихо сказал Андрей.
— Устал ее любить? — хмыкнул Ян.
Вот только Андрей иронию проигнорировал, он обернулся к гостю и ответил вполне серьезно.
— Да. Это оказалось сложнее, чем я предполагал.
— Охренеть логика… И что теперь?
— А что делают, когда устают? Отдыхают.
— От человека?
Андрей взгляд, направленный на него, без труда выдержал, глаза не отвел. Видимо, привык к Эйлеровским взглядам за время жизни с Александрой.
— Да. Можно любить человека и уставать от него, и иногда отдыхать от него. Разве это настолько непонятно?
Тут хотелось соврать — просто чтобы доказать свою правоту во всем. Но на ложь не было сил, да и Андрей наверняка знал о собеседнике достаточно. Ян ни на миг не забывал, каково впускать в свою жизнь человека, который вечером может заглянуть в гости — или оказаться в мексиканской тюрьме на двадцать лет. Причем с одинаковой вероятностью.
— Допустим, понятно. И ты прав, лезть в это глубже мне не хочется, — сдался Ян. — Но ты имей в виду… Я ей на этот раз не помогу. У тебя шансов больше, я прекрасно знаю, какие у тебя связи. Просто подготовься к тому, что нужно будет сорваться, если все полетит черт знает куда — а каковы шансы, что оно не полетит?
— То есть, снова перекраивать жизнь под нужды Александры?