Ма Жун застал татуировщика, когда тот деловито разбирал свои бамбуковые иглы. Некоторое время он наблюдал за ним, потом сердито сказал:
— Маска тигра, которую ты изобразил на спине моего друга Сэн Саня, его не спасла! Его убили!
— Он сам виноват, братец! Я говорил ему, что тигровая маска не может хорошо защищать, если у тигра не будет красных усов. Это стоило бы еще десять медяков, потому что хорошая красная краска дорога. Твой друг отказался. А теперь видишь, что с ним случилось?
— Он говорил мне, что ему не нужны усы на маске тигра, потому что священный храм, который ты изобразил у него на спине, и так служит могучим талисманом. Зачем же тратить десять добрых монет непонятно на что?
— Так значит, это был храм? Сэн Сань сказал, что это какой-то дом, который сам просится, чтобы его ограбили. Он попросил написать под ним «много золота, много счастья». Не получил ни того ни другого, бедняга! А как ты? Хочешь посмотреть книгу образцов?
— Только не я! Боюсь боли! Пока!
Он медленно пошел дальше, задумчиво жуя зубочистку. Похоже Сэн Сань и в самом деле никому не разболтал о золоте. Подойдя к храму бога войны, Ма Жун поднялся по широкой мраморной лестнице и купил на два медяка благовонных палочек у священника, дремавшего в своей конторке. Ма Жун зажег палочки и воткнул их в бронзовую курильницу на алтаре. Над ним возвышалась огромная позолоченная статуя бога, свирепого бородатого воина, держащего трехметровый меч.
— Даруй мне немного удачи сегодня! — попросил Ма Жун. — И, если можно, подбрось какую-нибудь хорошенькую девчонку. Почему-то их совсем нет в тех делах, которыми я последнее время занимаюсь.
Внизу на улице одноногий нищий протянул руку, прося подаяния. Ма Жун положил медяк в его грязную ладонь и спросил, где живет глава нищих. Одноногий взглянул на него бегающими глазками, тонущими в его одутловатом лице, и что есть мочи заковылял от него на костылях. Ма Жун выругался и подошел к двум бродягам, но те только посмотрели на него пустыми глазами.
Он брел по зловонным улицам и шумным закоулкам, пытаясь найти кого-нибудь, у кого можно узнать о местопребывании неуловимого главы нищих. Он знал, что бедняки ревниво хранят свои тайны и всегда стоят друг за друга из насущной необходимости.
Усталый и мучимый жаждой, он зашел в маленькую харчевню. Усевшись за засаленный прилавок, он подумал, что нужно как-то показать, кто он такой. Ма Жун был уверен, что никто не будет сомневаться в том, что он бродяга и разбойник; но они не были с ним знакомы, и в этом все дело. Человек шесть грузчиков за прилавком с подозрением поглядывали на него. Угрюмо созерцая дешевое пойло в глиняной чашке, он в очередной раз пожалел, что с ним нет его друга и названого брата Цзяо Тая. Одна хорошо разыгранная ими сценка — и враждебная атмосфера сразу же рассеялась бы.
Когда он допил третью чашку, занавеска в дверях раздвинулась и вошла неряшливо одетая женщина. Грузчики знали ее и встретили грубыми шутками. Один из них схватил ее за рукав выцветшего платья, но она оттолкнула его, непристойно выругавшись.
— Убери руки! Я работаю только ночью, днем надо спать. Пришлось навестить старую мать, она опять харкает кровью, и за ней некому присмотреть. Дай мне выпить, я даже заплачу!
— Пей, я заплачу, — сказал Ма Жун.
— С чего это? Ты кто такой?
— Я из Тонкана. Двоюродный брат Сэн Саня.
Грузчики оценивающе посмотрели на него.
— Пришел за его наследством? — с ухмылкой сказал один из них.
Остальные загоготали.
— Пришел рассчитаться, — тихо сказал МаЖун.
Когда они переглянулись и замолчали, он добавил:
— Кто-нибудь хочет мне помочь?
— Счет слишком большой для нас, чужак, — медленно сказал старый кули. — Охотники за ворами схватили А Лю и, конечно, оттяпают ему голову. Но это сделал не А Лю и никто из нас. Кто-то посторонний.
— Наплевать, кто он такой, только бы попался мне в руки. А глава нищих может что-нибудь об этом знать?
— От него проку не жди, — бросила проститутка. — Спроси девушек, живущих в том доме. Десять медяков за раз, виданное ли дело? — Она залпом выпила. — Но все-таки спроси его. По-моему, я как-то видела там твоего Сэн Саня.
Ма Жун встал и расплатился за обоих.
— Проводи меня туда, — сказал он женщине. — Получишь десять медяков.
— Я провожу тебя и бесплатно. Сэн Сань был скрягой, но его прикончил какой-то проклятый чужак, и нам это не нравится.
Грузчики одобрительно загомонили.