Он подвинул к себе план храма, нарисованный Весенним Облачком. Постукивая по нему указательным пальцем, он продолжил:
— Благодаря этому великолепному рисунку, мы можем этим же вечером провести решающее испытание. Полчаса назад я поручил писцу отнести два письма. Одно адресовано господину и госпоже У, другое — их другу банкиру Ли Маю. Я пригласил их прийти через два часа в заброшенный храм, потому что собираюсь рассказать им там о результатах следствия по делу барышни Нефрит.
— А как с Ли Ку и настоятельницей? — спросил Ма Жун.
— За настоятельницей я сам зайду в Приют отшельника. Я все равно собирался побывать там, чтобы узнать, как дела у молодого Фана. Что касается Ли Ку, то ты, Ма Жун, сейчас сходишь к нему домой. Скажи ему, что я велел тебе отвести его в заброшенный храм, потому что хочу показать ему кое-что и узнать его мнение об этом так, чтобы никто не знал. Поднимайтесь на холм сзади, потому что ни в коем случае он не должен увидеть, что у меня и другие гости. Ждите с ним за храмом; когда он будет мне нужен, я дам тебе знать. Тогда ты приведешь его в зал через заднюю дверцу. — Когда Ма Жун поднялся, судья поспешно добавил: — Все время следи за ним, Ма Жун! Он подозревается в убийстве!
— Не беспокойтесь, — решительно сказал его помощник, выходя.
Судья Ди тоже встал.
— Пойдем, Хун! Мне нужно быть в храме прежде, чем появятся гости. Хочу проверить свою теорию до того, как подвергну испытанию подозреваемых.
Глава 20
Стражники у восточных ворот с удивлением смотрели на официальный кортеж. Впереди ехали верхом два стражника, били в маленькие бронзовые гонги и кричали: «Дорогу, дорогу! Приближается его превосходительство судья!» За ними следовали два других, державших в руках шесты с большими фонарями из промасленной бумаги с красными иероглифами «Судебная управа Ланьфана». Дальше десять носильщиков в форме несли паланкин судьи Ди. За паланкином ехал начальник стражи, а за ним десять стражников.
Увидев кортеж, кули, нищие и прочие лодыри, сидевшие у ларьков возле дороги за воротами, вскочили, чтобы присоединиться к нему. Начальник стражи закричал, чтобы они оставались на местах, но тут отодвинулась занавеска паланкина, выглянул судья Ди и сказал ему:
— Пусть идут, если хотят!
Судья и старшина Хун вышли из паланкина у подножия лестницы. Памятуя о предстоящем крутом подъеме, судья не стал надевать официальное платье, но выбрал платье из тонкой серой ткани с черной каймой и широким черным поясом. На голове у него была высокая квадратная шапка из черной кисеи.
В переднем дворике стражники воткнули шесты с фонарями управы в землю по обе стороны тройных входных ворот. Судья приказал им остаться там. Он вошел в главный зал в сопровождении старшины Хуна, начальника стражи и старшего стражника; тот нес два фонаря, веревочную лестницу и кольцо тонкой веревки.
Они оставались в зале довольно долго. Когда судья вышел оттуда во двор, лицо его в свете фонарей казалось бледным и осунувшимся. Он коротко приказал начальнику стражи встретить его гостей и подождать вместе с ними в переднем дворике. Стражники должны были установить фонари в храмовом зале и подмести пол. Отдав эти приказания, он пошел со старшиной по дорожке, ведущей к Приюту отшельника.
Когда сама настоятельница отворила им ворота, судья искренне поблагодарил ее за заботу о раненом стражнике и сказал, что хочет видеть его. Настоятельница провела их в маленький боковой зал молельни, где на бамбуковой кровати лежал Фан. Весеннее Облачко сидела на корточках в углу возле жаровни и веером раздувала пылающие угли под кувшином с лекарством. Судья похвалил молодого стражника за то, что он обнаружил закопанную голову, и пожелал ему скорейшего выздоровления.
— За мной очень хорошо ухаживают, ваша честь, — с благодарностью сказал Фан. — Настоятельница перевязала мне рану, и каждые два часа Весеннее Облачко дает мне лекарство, сбивающее лихорадку.
Старшина Хун заметил, что он бросил нежный взгляд на Весеннее Облачко и что та слегка зарделась.
Вернувшись в передний дворик, судья Ди сказал настоятельнице:
— Этим вечером я пригласил несколько человек в храм, чтобы обсудить убийство, произошедшее здесь недавно. Я хотел бы, чтобы вы также присутствовали, ведь это место, так сказать, подлежит вашей церковной юрисдикции!
Настоятельница ничего не ответила, но склонила голову в знак согласия, надвинула капюшон на голову и пошла за судьей и старшиной.