Михаил хотел еще что-то добавить к своей высокопарной речи, но из-за угла кирпичного здания показался помощник дежурного. Он подбежал, сбавил шаг и вскинул руку к фуражке.
– Товарищ майор, вас срочно просят в комнату спецсвязи к аппарату ВЧ. Москва!
– Все, – тихо произнес Буторин. – Время поэзии пока подождет. Пока еще говорят пушки…
Когда зуммер снова зазвучал и на другом конце линии сообщили, что будет говорить нарком, все вышли из помещения. Максим взял трубку и доложил:
– Шелестов на связи. Здравия желаю.
– Здравствуй, Шелестов, – голос Берии звучал чисто, можно было различить все интонации. Сейчас Лаврентий Павлович очень торопился и был сильно озабочен. Его всегда в таких случаях выдавал усиливающийся грузинский акцент. – Рад, что живой и что твоя группа боеспособна. Платов тебе сейчас поставит задачу, но я хочу, чтобы ты от меня услышал главное. От результата работы твоей группы зависит успех крупной военной операции, жизни десятков и сотен тысяч наших солдат и вопрос стратегической инициативы. Удивлен? Не удивляйся, все очень просто, банально просто, Шелестов. Не забывай про сложность своего положения и свою ответственность перед Родиной. Понял меня?
– Так точно, понял вас, – спокойно ответил Максим, однако по спине у него пробежал предательский холодок.
Берия редко угрожал и напоминал, что Шелестова и его товарищей вытащили из камер, но не прекратили их дела по обвинению в измене Родине. Да, самой измены не было, был оговор и стечение обстоятельств, которые позволили заподозрить в измене многих, в том числе и самого Шелестова, и Когана, и Буторина, и Сосновского. Никто из них не был предателем, но обвинить и приговорить могли каждого из них. И привести приговор в исполнение не составит труда. Иногда в таких вот случаях, когда задача группы была предельно сложной, на грани невыполнимости, Шелестов подумывал, а не бросить ли все и не попытаться отказаться от возвращения домой. Он понимал и другое. Что такая попытка бегства станет последним и самым важным доказательством его «вины» перед Родиной. И тогда уже он будет обречен. И ребята будут обречены. А выполняя приказы, участвуя в сложных и крайне опасных операциях, они могли еще рассчитывать на «прощение», оправдание и прекращение против них дел. Было и другое, пожалуй, самое важное, самое главное в их положении – они не сидели сложа руки, они четверо сражались с ненавистным врагом, они помогали Родине, они воевали за нее. И Шелестов мог сейчас простить все что угодно относительно себя самого, лишь за то, что у него есть возможность сражаться, что такую возможность ему дали.
– Здравствуйте, Максим Андреевич, – раздался голос Платова. Как всегда спокойный и размеренный, но деловитый. – Надеюсь, группа готова к выполнению сложного задания?
– Так точно, Петр Анатольевич. Все члены группы в хорошей физической форме. Слушаю ваш приказ.
– Кроме самого приказа, Максим Андреевич, мне бы хотелось вам обрисовать обстановку. Конечно, Лаврентий Павлович был эмоционален, но он не особенно сгустил краски. И я рад, что именно ваша группа будет выполнять это непростое задание. В вас у меня сомнений нет. События, которые вскоре развернутся на одном из участков фронта, способны повлиять на дальнейший ход этой войны, Максим Андреевич. Сейчас и мы, и фашисты готовимся к этим событиям. Операция, которую готовит наша Ставка, позволит разгромить группу армий «Центр». Это наиглавнейшая задача. Но есть и второстепенные задачи, которые также влияют на стратегические планы. Эта операция не позволит немцам перебросить резервы под Ленинград, где идут ожесточенные бои по прорыву блокады. Эта операция не даст немцам возможности перебросить войска на юг, где наши войска прорывают «Голубую линию» на Таманском полуострове. Ваше задание – найти и переправить командованию комплект штабных документов, которые вез адъютант командующего группой армий «Центр» из Берлина.
– Вы уверены, что мы вчетвером способны провернуть такого рода операцию? Да еще без подготовки? – удивился Шелестов.
– Вам не потребуется атаковать армейские штабы крупных немецких соединений, – спокойно возразил Платов. – Ваша задача иная, но не скажу, что она проще, потому что мы не знаем, что там произошло. Вам придется самим ориентироваться в ситуации за линией фронта и принимать решение. Времени на подготовку нет, потому что немцы тоже ищут пропавшие документы. Вряд ли они в состоянии за такой короткий срок кардинально изменить свои планы, но найти документы и лишить нас возможности ознакомиться с ними могут вполне.