— Как? — полюбопытствовала я. — Отказать в помощи? Так ты меня достанешь за полчаса так, что я опять буду на всё согласна.
— На всё? — прищурился Мишель.
И ухмылочка, появившаяся на его губах в этот момент, была до того похабной, что я мгновенно растеряла свое благодушие и поднялась на ноги.
— Извращенец, — фыркнула я и направилась к двери. — Тренируйся, Вова.
— Я — Миша, — возразил призрак.
— А ведешь себя, как Вова, — ответила я.
— Протестую! — донеслось мне в спину, но я так и не обернулась.
Меня ждала картошка для призрака, и она уже требовала моего внимания. Вскоре ко мне вернулся Миша-Вова. Он уселся на табурет и подпер щеку кулаком. Взгляд фантома следовал за мной, пока меня это ни начало смущать. Обернувшись, я посмотрела на него и спросила:
— Почему Карелия? Я думала, что хозяева фирм выбирают для отдыха что-то более теплое и экзотическое.
— Мне не хотелось теплого и экзотического, — ответил Миша. — Мне хотелось другого. Лес, снег, замерзшее озеро.
— Ну, ехал бы в Швейцарию.
Мишель изломил бровь и скептически хмыкнул:
— На черта? На эти понты у меня денег нет… не было. Если ты заметила, мое предприятие еще развивается. Да и чем плоха Карелия? Тем, что не заграница, потому не круто? Я давно хотел съездить и съездил.
— Теперь ты призрак, — без всякого веселья усмехнулась я. — Лучше бы ты в Таиланд слетал.
— Ненавижу самолеты, — признался господи Поляев.
— Летать боишься?
— У каждого есть право на слабость, — он пожал плечами. После бросил взгляд на плиту и снова посмотрел на меня. — Я вспомнил, как собирался туда. Как складывал вещи в сумку, как садился в машину, дорогу тоже вспомнил. Остальное пока где-то за гранью.
Я ненадолго вернулась к картошке, попробовала — она была готова, и я выключила газ. Затем подсела к столу и зеркально отобразила позу призрака. Мы некоторое время в молчании смотрели друг на друга. Склонив голову к плечу, я заново изучала его лицо. Приятный. И благородный, раз разозлился на мага, когда тот проклял меня, и на друга, когда за приставания. Да и после не одобрил. Вроде и вправду неплохой… был. Жаль, что был. Я бы, наверное, хотела познакомиться с ним при других обстоятельствах.
— О чем задумалась? — спросил Миша.
— Ты сейчас такой же, каким был при жизни?
— Похоже на то, — улыбнулся призрак. — По крайней мере, перемен во взгляде на жизнь не ощущаю. Есть совсем не хочешь?
— Извини, — улыбнулась я в ответ. — Пирожных оказалось более чем достаточно, чтобы чувствовать себя сытой в час ночи. Может, лучше кино посмотрим, ну или… — я улыбнулась шире, — потанцуем?
— О! Потанцуем, — жизнерадостно осклабился фантом. — Это будет даже любопытно. Идем.
Ночь разлилась за окном безбрежным океаном покоя и тишины, озаренным белоснежным сиянием зимы и иллюминацией, украшавшей город. Это было ее время, когда дню оставались жалкие крохи, и темнота, едва уступив рассвету, уже торопила закат.
Но скоро день начнет отвоевывать минуту за минутой, стремясь вернуть упущенное. Но до того как, открыв утром глаза, увидишь солнце, оставалось еще несколько месяцев, а пока ночь правила бал, увлекая людей сладкими снами и мечтами, что однажды придет тепло и ранний рассвет. Впрочем, в эти недели умами владела не весна, а единственная ночь в году, когда принято бодрствовать, а сны оставлены белому дню. Люди ждали Новый год.
Ждала его и я, но это ожидание осталось где-то за пределами моего сознания, потому что сейчас им завладел тот, кого я никогда не ожидала увидеть, и в чье существование не верила еще два дня назад — призрак. И в эту минуту, когда за окном летели пушистые снежинки, а по комнате плыла медленная приятная мелодия, мне особенно хотелось, чтобы он был во плоти.
Я даже закрыла глаза, чтобы лучше себе представить тепло мужской ладони на моей талии, и ощутить живую твердость плеча под моей рукой. А еще хотелось услышать дыхание и увидеть, как мерно вздымается широкая грудь, в которой бьется горячее сердце.
— Как жаль, — прошептала я и открыла глаза.
Моя рука успела немного опуститься, и теперь не накрывала бесплотное плечо, она была внутри него, и я поспешила приподнять ладонь, чтобы сохранить иллюзию. А затем снова закрыла глаза и призвала на помощь свое воображение, возвращая только что прерванную грезу.
Со стороны наш танец должен был выглядеть странно, потому что я сейчас танцевала с пустотой. Незваный наблюдатель, наверное, мог бы даже посочувствовать моему одиночеству, только одинокой я не была. Мой кавалер не вел меня в танце, он следовал за мной, чтобы не потерять партнершу. А я ни за чем не следила, я просто наслаждалась. Мне даже нравилась мистичность и… романтичность момента. В комнате горели свечи, играла музыка, и мужчина, находившийся рядом, мне нравился.