Я затаила дыхание, замерла, моля Всевышнего, чтобы Лео и Эд не проговорились про мою беременность.
«Нет. И не узнает…надеюсь».
— О чем это они, а? — прошипела рядом змеиное.
Потом меня вдруг оттолкнули в сторону, и «Белоснежка» (забавно, я бы ее так ни за что не назвала) почти прижалась носом к зеркалу, шепча как заведенная: «Хочу все знать…все…хочу знать…ну-же…еще что-нибудь…скажите…»
А мне вот опять в туалет захотелось. И зачем столько супа съела и сока напилась. Бросая осторожные взгляды вокруг, двери не заметила…а жаль.
Между тем картинка изменилась, и мужины прекратили препирательства, подошли ближе к той самой двери и словно обнюхивать стали.
«Мне она понравилась… правда», — вдруг высказался Лео с ноткой зависти.
Эд напрягся, но затем улыбнулся тепло.
«Я понял уже. И кстати, условие выполненно, если ты не забыл, что требовал от меня в прошлую встречу».
«А, уже не актуально», — равнодушно пожал плечами Лео.
«Что?! Ну ты и…фрукт однако».
«К тому же речь шла о добром деле безвозмездно совершенном, а ты…»
«Так и было!» — возмутился Эд, простукивая костяшками пальцев дверной проем.
«Само условие и вознаграждение, как следствие его исполнения, уже говорит о возмездности».
«Так. Я не понял. Ты мне засчитываешь доброе дело или нет?»
О каком добром деле и каких условиях шла речь? Неужели спасение жизни отца того мальчика имело какую-то определенную цель?
«Между прочим, нас сейчас прослушивают. Не чувствуешь?» — блондин вдруг прищурился прямо в сузившиеся от гнева глаза Тигры.
Князь потемнел лицом и свирепо рыкнул:
«Тигра, ты пожалеешь. Гарантир-р-рую!»
— Ой-ой, напугал…, — недовольная хозяйка ледянного замка на какое-то время задумалась, не глядя на меня, — убрать.
Зеркало помутнело и изображение исчезло.
— Итак. Что мы имеем? — произнесла она вслух. — Жена князя в моей власти, — взгляд такой пристальный, что мурашки по коже пробежались стройными рядами, — это плюс, но на ней магическая защита — это минус. Злые демиурги в количестве двух штук — это минус, но у меня же есть еще и Синеус — а это плюс…
Замолчала, коварненько так улыбнувшись своим мыслям. Крикнула стражу, та набежала в количестве четырех гвардейцев в белую комнату…хм…не многовато для меня одной?
— Сопроводить новую горничную моей личной камеристки в…хм, куда бы тебя поселить-то? — вышагивала из стороны в сторону Тигра, постукивая указательным пальчиком по подбородку.
Молчу. Думаю. Хорошо, что магическая защита есть, но вот что-то плюс в лице Синеуса напряг, если быть откровенной самой с собой, как бы этой ехидне в голову не пришло отдать меня ему на развлечение.
— О, идея! Сопроводите в покои нашего глубокоуважаемого гостя. Передайте ему, что это мой подарок.
А-а-а, так и знала. Ныть не буду, ибо очень в туалет надо. Гордо задрала подбородок и вышла вместе с сопровождением. И стоило шагнуть за порог, как картинка перед глазами смазалась и я почти выпала на впереди идущего, споткнувшись, тут же вцепилась в ремень на поясе гвардейца, а лбом угодила ему в спину…
Мда, так мы вдвоем и влетели в портал перехода, который нас буквально вынес на пол гостевых покоев Синеуса. Тот сидел за столом, от неожиданности нашего вторжения подскочил на месте, сметая руками стоявшие на столе блюда с едой. Я быстро поднялась на ноги, подлетела к Синеусу, который оторопело уставился на меня, и ухватив его за грудки, яростно зашипела:
— Где?! Где уборная?!!
— Там, — указал он рукой в сторону неприметной дверцы, чуть отшатнувшись от моего озверевшего личика.
Метнувшись в указанном направлении, с грохотом закрыла за собой двери. Ура, успела!
Выходить было страшно, стояла возле двери, прислушиваясь. Тишина. С другой стороны, что он мне сделать сможет? Хм, взять силой? А получится ли, учитывая что аленький цветочек уничтожен? Помыла еще раз руки, улыбнулась своему отражению в зеркале и вышла из уборной.
Мужчина находился на том же месте — за столом, все так же находясь в ступоре, ибо смотрел в одну точку молча с каким-то обреченным выражением лица…бритого между прочим. И волосы на голове были совершенно не синие, а рыжие, и в этот раз вообще выглядел моложе. Подошла к нему, отодвинула стул и села напротив.
— Здоров что ли? — кисло поприветствовала одного из демиургов странного мира.
Мужчина вздрогнул, посмотрел на меня удивленно, затем осторожно ответил с ноткой грусти в голосе:
— Издеваешься?
— Нет, — отрицательно помотала головой. Огляделась.
Комната небольшая, стены обиты темно-синим жаккардовым материалом, окна плотно зашторены, ковры закрывают весь пол, посреди комнаты широкая кровать с восточным балдахином, стол, за которым мы расположились, находился почти у двери, вдоль стен — сундуки с резными крышками, множество магических светляков в разноцветных светильничках. Из мебели все.
Повернулась к Синеусу, тот вздыхал и выглядел несчастным. Хотя, чего ему быть счастливым, ему тут подарки дарят, а воспользоваться не может…или может?
— А позвольте у вас спросить, многоуважаемый господин…эм…а как к вам обращаться? — решила я все же уточнить его имя.
— Что? — очнулся от своей задумчивости.
— Как, говорю, к вам обращаться, дяденька?
— Я — дяденька?
— А что…неужели тетенька?
— Издеваешься, — зашипел мужчина, посмурнев.
— Да ни в коем разе, — сделала честные глаза и невольно глянула вниз…хм, брюки-шаровары…так и не поймешь сразу… «мужик» или нет.
— Ты куда смотришь?! — возмутился еще сильнее Синеус.
— Было бы на что смотреть…ой, я хотела сказать, никуда.
Мужчина побагровел, подскочил на месте и выбежал из-за стола к кровати, затем резко развернулся и снова быстрым шагом вернулся к моему стулу. Нагнулся надо мною, так что пришлось отклониться назад. Глядя в мои бессовестные очи, прорычал:
— Ты…ты… теперь моя собственность, ясно?! Моя! И будешь рот открывать, когда я прикажу.
— Уже можно? — продолжаем наглеть. А у меня настроение такое — боевое и стервозное.
— Что можно?! — рыкнул в ответ.
— Рот открыть? Вы — стоматолог? У меня зубы не болят, нет.
— Замолчи!
Тут его рука потянулась к моему лицу, зажала мне рот ладонью. Я невольно цапнула наглую конечность зубами. Рука исчезла, зато меня вдруг резко выдернули со стула и прижали к твердому телу разгневанного мужчины. «Ну-же, поцелуй меня, — мысленно взмолилась я, ибо в памяти четко прояснился такой момент: поцелуй — перемещение покусившегося к…верно, к Эду!».
Может его спровацировать поэнергичнее? Ухватила мужчину за рубаху, выпростала под удивленным взором из штанов, и запустила ручки поближе к телу. Ощутив, как мужская кожа покрылась гусиными пупырышками, ухватилась за пояс.
— Не могу молчать, — выдохнула я, провакационно провела язычком по губам и томно прикрыв глаза, простонала. — Хочу тебя…прямо сейчас! Раздевайся!
Его глаза сфокусировались на моих губах. Мужчина тяжело задышал, обхватил волосы рукой, оттягивая голову немного назад, и хрипло ответил:
— Я тоже…хочу…о, Боги! Не может быть!
Нет, я не поняла, что значит — не может быть?! И тут я ощутила, почувствовала, а-а-а…у него же и правда все может получиться! Уперся в мой живот ожившим «другом», вжался еще сильнее и прошелся жаркими поцелуями вдоль нежной шеи. Я забилась в его руках, пытаясь вырваться, увы… вмиг отнес на кровать, свалился сверху, раздвинув мне ноги, и начал рвать на мне одежду. Правда в перерывах стянул и с себя почти все: рубаху, штаны, остался только в каких-то…блин, не разглядеть так…трусы на нем или нет. Не о том думаю!
— Отстань…я пошутила!!! Спасите…насилую-ю-ют, — заорала я дурным голосом.
Надо кричать, да так, чтоб заткнуть рот захотел, и лучше — своими губами.
— А-а-а…не трогай мои брюки…ирод!!! Верни кофточку!!
— Не могу остановиться, давно такого не было… чудес-с-сная…сладкая…, — страстные поцелуи уже были на груди, полностью оголенной. В одной руке мужчина зажимал мою кофточку, лифчик вообще куда-то испарился, а второй рукой удерживал мои руки у меня над головой.