Мой комментарий получился немного более страстным, чем я сам того желал и на лице Виктора появилось явное удивление.
– Кажется, ты, Мэйсон, выработал особенную неприязнь к мистеру Бенсону.
– Да, милорд. – Я поднял салфетку и вытер губы. – Чем больше я изучаю проблему, тем лучше я понимаю мотивы шакалов – волков в данной аналогии. Возьмём Катану Тормарк, к примеру. Она непомерно увлеклась воинскими традициями Синдиката и делать то, что она делает, её заставляет жажда следования традициям.
– Так можно предположить, Мэйсон. – Несса подцепила вилкой кусочек ромэна. – На самом деле мы не знаем, о чем она думает или о чем мечтает.
– Конечно, это все так и я, быть может, недостаточно глубоко проанализировал её случай, но применительно к Бенсону смотреть глубоко и не нужно. По моему мнению, он мелкий как столовое блюдо. Им движет жадность, чистая и примитивная. Он любит деньги, он хочет больше денег, а ещё он хочет наказать Республику за то, что она не превозносит такого великого человека как он.
Голос Джанеллы остался мягким.
– Я сомневаюсь, что посвящение в рыцари может привлечь его на нашу сторону.
– Нет, не может, совсем не может, потому что тогда он захочет стать паладином, а потом – экзархом. Бенсон хочет быть наверху пищевой цепочки и не не ради самого достижения вершины, а потому, что тогда он сможет начать жрать все ниже него. – Я нахмурился. – Послушайте, я могу понять жадность, но он ведь совершенно откровенен в своей жадности. Пусть жадность движет Тормарк или Ароном Сандовалем или ещё кем-то, но, по крайней мере, они маскируют её традициями.
Несса ухмыльнулась.
– Бенсон тоже мог бы назвать себя традиционалистом. Он действует не из жадности, а ради всеобщего процветания. Ты даже говорил, Мэйсон, что масса народа видит в нем защитника и борца за преуспеяние маленьких людей. Может быть ты его неправильно понял?
Я потряс головой.
– Хорошо, один-ноль в пользу критиков, но давайте же будем реалистами. Бенсон действует только ради самого себя и, хотя я думаю, это хорошо, что он сожрет всех, кто займёт место в его стае, я боюсь за всех маленьких человечков-агнцев, которых они разорвут по ходу дела.
Виктор отодвинул свою тарелку с салатом от края стола.
– Не отрицаю обоснованность твоих страхов, Мэйсон, но что же нам делать по этому поводу? Пастырей слишком мало.
– Но мы можем увеличить их число. Судя по отчетам есть люди, которые действительно призывают к порядку и разуму. Нам нужно воспользоваться своими возможностями и дать им развивать свои идеи. Если мы защитим миротворцев, если мы будет поддерживать их в качестве общественного примера, мы привлечём других мыслить в том же направлении. Если люди станут отождествлять мир со стабильностью, мы убьем двух зайцев одним выстрелом.
– Достойный план, но нельзя забывать о волках, вышедших на охоту за миротворцами.
– Да, милорд, и это означает, что мы должны добавить в наш зверинец из волков и агнцев ещё одно существо: волкодава. Пока пастыри застряли, наблюдая за теми, кто вывел из строя сеть, нам нужно как-то остановить волков.
Глаза старика сузились.
– Убийство?
– Тираноубийство. Это один из способов. – Я глянул на Нессу. – Это возвращает нас на по-зиции, с которых мы начинали: нужно убедиться, что боль будет правильно учтена в уравнении. Волкодавы начнут работу над слабейшими в волчьих стаях. Мелкие сошки, чьи действия переходят допустимые границы должны быстро наказываться. Волки увидят, что их не ждет триумфальное шествие. Это не только заставит их подумать дважды, но отбраковка слабых и неполноценных сделает стаи более эффективными и крепкими.
Джанелла нахмурилась.
– И что именно в этом будет хорошего?
– Когда те, кто свалил сеть, сделают свой следующий шаг, волки будут достаточно сильны, чтобы оказать сопротивление.
Несса сжала губы.
– А если этот удар никогда не произойдет?
– Тогда самые сильные и эффективные волчьи стаи разорвут друг друга.
– Интересная теория, Мэйсон, – улыбнулся мне Виктор. – Но, если уж пастырей слишком мало, то волкодавы встречаются ещё реже.
Дворецкий Виктора вошёл в столовую и прошептал что-то на ухо своему господину. Виктор кивнул, немного подумал, затем оглядел стол.
– Благодарю вас, Пебворт. Я думаю, мы созрели для десерта и бренди.
– Да, милорд.
Старик посмотрел на меня и я заметил отблеск в его глазах.
– Он принес мне сообщение. Для тебя, Мэйсон. С Басолта.
Я моргнул.
– С Басолта? Я там никого не знаю.
– Да, думаю, ты не знаешь. – Его улыбка стала лукавой. – А вот Сэм Донелли, кажется, знает.
Похоже, мистер Ловкий хочет предложить тебе работу.
19
Основное препятствие на пути прогресса не невежество, а иллюзия знаний
Рыцарский Зал, Санта-Фе
Северная Америка, Терра
Префектура Х, Республика Сферы
10 декабря 3132 года
Сообщение было коротким, но очень выразительным.
Сэм!
Сожалею насчет твоих юридических проблем с Хелен. Я полагал, что все пойдет иначе, но с наступлением ночи планы изменились. Я рад, что тебя ничто не сковывает. Я заинтересован в возобновлении нашего партнерства, со значительно более высоким уровнем твоего участия. Свяжись со мной как можно скорее. Я возместил твои убытки и покрыл затраты на перелет.
Ловкий
Басолт, 12 декабря 3132 г.
Джанелла посмотрела поверх текста.
– Ты уже знаешь, что ему нельзя доверять. Это ловушка.
– О, вне всякого сомнения, если он сможет меня сдать, как он это сделал на Хелен, он сдаст.
В то же время, сообщение пришло вместе с чеком на пять тысяч стоунов, которые он мне должен, плюс сумма, достаточная для перелета от Эпсилон Инди до Басолта. Он, должно быть, отправил его курьером через несколько миров, а на Эпсилон Инди наши люди его приняли и ретранслировали сюда черным ящиком.
Джанелла наклонила голову.
– Что нисколько не снижает опасности ловушки.
– Верно, но, по крайней мере, у него нет подозрений по поводу того, кто я. Он думает, я действительно на Инди.
Связь с помощью черных ящиков – старая технология и намного менее эффективная, чем гиперимпульсные генераторы. Она не позволяет передавать сообщения намного больше мной полученного, но оказалась полезной для Хэнса Дэвиона при обходе интердикта КомСтара в прошлом веке. Республика использовала данную технику в качестве запасного канала связи с рыцарями-призраками – медленно всё же лучше, чем ничего – и люди, поддерживавшие легенду Сэма на Эпсилон Инди использовали её, чтобы переправить сообщение туда, куда нужно.
Я наморщил лоб.
– Важно вот что: мы покинули Хелен двадцать третьего ноября. Можно предположить его отбытие примерно в то же время. Он отправил сообщение с Басолта по прошествии всего лишь двадцати одного дня после отбытия с Хелен. У него ушло три недели на перелет, и это значит, что он перемещался быстро или ему везло на попутные прыгуны. Деньги, присланные им на дорогу, дадут возможность добраться в ускоренном темпе, так что тот, кто его прикрывает, обладает глубокими карманами.
Она посмотрела на меня с пониманием.
– Мэйсон, глубокие карманы есть у многих людей и помимо Джейкоба Бенсона.
– Это правда. Но здесь мы видим хорошую организацию. Можно быть уверенным, что новости об освобождении мелкого уголовника на Эпсилон Инди не стали сенсацией на Басолте.
Кто-то наводил обо мне справки для Ловкого. Я бы даже предположил, что он собирал информацию на разных людей, которых он мог бы использовать на Басолте и я был только одним из них. Если он набирает людей, способных пилотировать мехи, значит затевается серьезное дело.