Он сознавал свое моральное и интеллектуальное превосходство над этой толпой суматошных студентов. Однако в глубине души он чувствовал себя одним из толпы.
«Посмотри на них», — подумал он с искаженным эмоциями лицом. Он сознавал, что не мог не принять этого. Вокруг него были лучшие представители нового поколения. Хирурги, юристы, исследователи наряду с парнями, из которых ничего не выйдет. Он увидел двух молодых женщин, по существу девушек, блондинок, болтливых и шумных. «Калифорнийки», — подумал он с глубоким презрением.
Он слонялся, пытаясь выглядеть выше уровня толпы, зная, что он — один из них, с одной только разницей: они еще могли преуспеть в своих деяниях, он же уже потерпел крах. «Боже, как трудно сдержать ревность и загнать в бутылку ненависть!»
Его черные как смоль волосы указывали на смешанное происхождение: итальянское и то, что бюро по переписи населения называло «коренной американец». Кем был его прадед? Команчи? Сиу? Апачи? Наконец, ацтек? В семейных преданиях говорилось о похищении с изнасилованием, о ребенке, выращенном в «сраме». Тонко улыбающийся Сэм знал, что у «коренного американца» было немного шансов, чтобы изнасиловать, и он действительно не знал, в чем состоял «срам».
Высокие скулы и румяно-коричневый оттенок кожи давали намек на происхождение, хотя он знал, что говорило это в пользу итало-турецкого происхождения его деда, а не преданий об индейском похитителе. Он был невысок ростом, что добавляло впечатления о его незначительности.
Хромосомы необъятного мира соединялись через тысячи миль. «И в результате получился я».
Он бесцельно слонялся. А у него была работа, которую лучше было сделать быстро. Он же медлил, наблюдая публику.
Крупные, загорелые бизнесмены из Далласа подняли свои носы, наблюдая то, что они считали провинциальным аэропортом Сан-Антонио, видя мексиканцев, ждущих за прилавками и водящих грузовики. Долговязые светловолосые юные фермеры с красными затылками глазели, разинув рты, держали билеты, как будто они их выиграли в лотерею. Монахиня вела школьников, похожих друг на друга как штампованные матрешки. Такая же монахиня завершала шествие.
«Чертовски несправедливо! — возмущался Сэм, спрятавшись за бесстрастностью лица. — Все они похожи…» Его мысли были мимолетны, они проходили вместе с думами об одиночестве.
«Большинство людей не знают, почему они не богаты, — ухмыльнулся он, успокаивая себя старой знакомой болью, вытеснявшей муку одиночества. — Но не я. Я не богат, но знаю, почему».
Он пожал плечами и ускорил шаги к выходу на посадку. Он встал в конец очереди ожидавших процедуры прохождения через искатель металла.
«Большинство людей не богаты, потому что они не посмели опробовать новые сумасшедшие идеи. Их воображение оказалось ниже их потенциала. И это печально, черт побери!» Он еще раз посмотрел вокруг на разноцветную толчею людей, пойманных в суматоху аэропорта.
«Это печально, так как каждый из этих людей располагает бесконечным потенциалом, как и я, но я смею жить по своим меркам».
Два человека из службы безопасности стояли на своих местах. Один сидел за рентгеновским аппаратом, просматривая внутренности вещей багажа. Другой склонился у черной пластмассовой рамы, выявляющей металл. Сэм смотрел на них как на серых бесполых людей. Затем он тряхнул головой и взглянул по-новому. Не существовало никакого картонного шаблона для мужчин или женщин. Эти двое, оба мужчины, такие же индивидуумы, как и Сэм… Нет, он не идет так далеко… Они были мужчинами, один с усами, другой без, их сплошной техасский загар был несколько слабее из-за работы в помещении. Стоявший держал руку на рукоятке револьвера в неосознанно ленивой позе, которая с первого взгляда выглядела зловеще угрожающей. Другой рассеянно наблюдал за экраном с видом человека, который смотрит на прибор весь рабочий день.
Сэм швырнул портфель на ленту конвейера и видел, как он исчез за занавеской, за которой он должен быть просве чен. Он выждал долю секунды, затем прошел через раму детектора металла.
Детектор издал сигнал. Хотя звук был негромким, Сэм остановился, покраснев через загар. Дежурный оценивающе взглянул на него.
— Выньте из карманов все ключи и монеты, — сказал он с выражением одновременно расслабленным и напряженным.