***
— Тоффи, ну где ты? — за высокими сугробами было легко спрятаться. Именно этим и воспользовался Призрак, весь забросанный снегом. — Если ты обиделся, то извини меня! Можешь закидать меня снежками, если хочешь, только выходи уже!
Обыскивая каждый закуток, Мун совсем не заметила, как чей-то длинный хвост обвился вокруг её лодыжки, а потому вскрикнула, когда он, резко дёрнувшись, отправил её в краткосрочный полёт.
Принцесса, феерично взмахнув руками, свалилась на спину, уставившись широко распахнутыми глазами в чистое зимнее небо, на фоне которого появился нависший над ней Призрак. Да не просто Призрак, а смеющийся во весь голос Призрак!
— Видела бы ты своё лицо! — восторженно воскликнул Тоффи, хлопая себя по коленям.
Мун в шоке перевела взгляд на него, не веря в то, что слышит. Призрак смеялся по-настоящему, от всей души, не стремясь скрыть за маской эмоции. Если бы могла, Мун сорвала бы с него эту пресловутую маску снова, лишь бы увидеть его улыбку.
Отсмеявшись, Тоффи в мгновение вновь стал серьёзным и собранным, словно не он несколько секунд назад надрывался от смеха.
— А теперь можем и возвращаться, — запустив лапы под спину принцессы, Тоффи поднял её над землёй, унося в замок.
Мун воззрилась на него всё ещё в изумлении, удивлённая такой быстрой переменой настроения. Тоффи же даже не смотрел на неё, глядя прямо перед собой. В его руках было уютно и комфортно, они словно укрывали от всех возможных бед, а потому Мун проигнорировала тот факт, что вполне может идти и сама, и просто положила голову ему на плечо, прикрыв глаза. Эта погоня, продлившаяся аж целый час, несколько утомила даже её. Ей уже не хотелось думать ни о чём, лишь ощущать холод снежинок, падавших на лицо, да силу объятий Тоффи. До замка они добрались в полном молчании.
***
Тоффи донёс Мун до дворца, после чего отпустил и наказал хорошенько прогреться, а сам скрылся в своём логове. Они могли не волноваться о том, что кто-нибудь их заметит: родители Мун уехали на вечер к семье Моршье, оставив дочь, сославшуюся на плохое самочувствие, одну.
Уединившись в своей комнате с чашкой горячего шоколада, завернувшись в тёплый плед, Мун забралась на подоконник. Они вернулись как раз вовремя: за окном заметало, вьюга началась аккурат после их ухода и сейчас разыгрывалась на улицах королевства, покрывая дороги ещё одним толстым слоем снега. Королю и королеве явно придётся остаться на ночь в гостях, ведь никакие кареты не проедут сквозь такую пургу. Мун была рада свободе, распространившуюся ещё на один день, а может, и на два.
Белая завеса накрыла Мьюни. Вьюга разносила снег по всем уголкам королевства, заметая крыши домов, окна и двери. Темнело, но за метелью сумеречного неба совсем не было видно. Мун куталась в пушистый плед, который становился ещё теплее и приятнее от осознания того, что она сейчас не мёрзнет на улице, усыпанная снегом, а нежится в ласковом уюте комнаты, попивая ароматный напиток. Не хватало лишь Тоффи рядом, да жаль, Призраку опасно выходить из своего укрытия.
Вспомнив о Тоффи, Мун вдруг ощутила скуку и лёгкое одиночество. Её неожиданно сильно потянуло туда, вниз, к любимому другу.
Не медля больше ни минуты, принцесса спрыгнула на пол и побежала в библиотеку, не скидывая плед.
Мун с трепетом открыла дубовые двери и проскользнула внутрь, проходя мимо высоких стеллажей, доверху заполненных книгами.
Девушка уже предвкушала звучание родной музыки, которая, она знала, сейчас раздавалась в стенах подземелья.
Дойдя до тайного хода, Мун постучала три раза. Створки открылись. Девушка вошла внутрь, решив провести у Тоффи весь вечер и последующий день.
А за окнами всё так же бушевала вьюга.
========== Глава 7. Грядущее ==========
— Догоняй! — звонкое журчание смеха принцессы огласило поляну.
Мун бежала по мягкой влажной земле, окроплённой ледяными дождями поздней осени. Разноцветный вязаный шарф плотно облегал лебединую шею, спасая от промозглого холода, а клеёнчатый плащ и резиновые сапоги не давали промокнуть под то и дело накрапывающей непогодой.
Ривер гнался за подругой что есть силы, едва перебирая короткими пухлыми ногами, облачёнными, к тому же, в до жути неудобную обувь. Он, маленький и грузный, был не таким резвым, как тонкая принцесса, а потому то и дело останавливался и, не успевая переводить дыхание, бежал вновь. Не то что бы с его физической формой всё было настолько плохо, просто кому легко забираться на пригорки? А отцветшая поляна находилась как раз на небольшом холмике.
Наконец нагнав Мун, Ривер согнулся и упёрся руками в колени, надсадно дыша.
— Всё… Больше… Не могу… — проговорил он едва шевелящимся языком.
Мун с умилением и сожалением поглядела на друга и нежно провела рукой по его жёстковатым кукурузным волосам, отчего вызвала многочисленные, но приятные мурашки на спине юноши.
— Прости, что так тебя замотала! Я иногда забываюсь, — Ривер с усилием поднял голову на неё: Мун одарила его согревающей, лёгкой улыбкой.
Мягкое тепло неожиданно разлилось в его часто вздымающейся груди. Внезапно озноб, что мелко колотил тело, отступил, но лишь на мгновение. Вглядываясь в её светло-голубые глаза, которые не блекли, даже отражая в себе пасмурное небо, Ривер вдруг твёрдо решил для себя кое-что.
— Мун… — отдышавшись и выпрямившись во весь свой небольшой рост, начал Ривер. Мун кивнула, как обычно это делала, давая понять, что готова слушать. — Я обещаю, что в будущем я буду таким сильным и выносливым, что без особых проблем взберусь на любую гору! — услышав тихий, сдерживаемый смешок Мун, Ривер воодушевлённо продолжил: — Даже не так — взберусь на любую гору, держа кого-то на руках!
— Кого, например? — этим вопросом она, видимо, хотела его огорошить, но не тут-то было: Йохансены слов на ветер не бросают.
— Тебя! — выпалил юноша и тут же стушевался. Густая краска брызнула в щёки, и Ривер поспешил скрыть смущение в вороте плаща. Мун любила такие моменты: когда Ривер, в порыве эмоций, сам не понимал, что говорит, а потом вдруг начинал стыдиться собственных слов, что выглядело до невозможности мило, как и в этот раз.
Мун коротко рассмеялась, чем заметно смутила юношу, прячущегося за плащом. Она поспешила успокоить его ласковым взглядом и коснулась кончиками холодных пальцев его щеки.
— Ривер… — с полуубыкой на губах едва слышно произнесла принцесса. Ривер замер, не спеша вытягивать шею из ворота, с трепетом следя за тем, как Мун медленно наклоняется к нему.
— Принцесса Мун! — резко раздавшийся голос служанки отталкивающим зарядом прошёлся между ними. Мун поспешила отринуть от друга, а Ривер, в свою очередь, оглянулся на источник шума: из-за возвышения стала показываться макушка служанки, которая в замешательстве искала королевских отпрысков. — Принц Ривер! — кричала она, поворачивая русую голову то в одну, то в другую сторону. Наконец забравшись на холм, взволнованная женщина подбежала к Мун и Риверу, стараясь справиться с учащённым от физических нагрузок дыханием.
— Герда, здравствуй! — Мун приветливо улыбнулась служанке, сложив сцепленные руки на животе. Ривер неожиданно для себя заметил слабый румянец, что вдруг проступил на её бледных щеках, но тут же отвёл взгляд от девушки, потому как понял, что глазеет на неё вот уже несколько минут. — Что-то случилось? — участливо спросила принцесса у запыхавшейся Герды.
Служанка, наконец, выровняла дыхание и выпрямилась, почтенно поклонившись монаршей дочери. Выражение её лица сменилось с нервно-возбуждённого на серьёзное и отчасти слегка жестковатое. За долгие годы Герда научилась брать себя в руки.
— Её Величество зовёт Ваши Высочества, — тут она поочерёдно кивнула обоим наследникам, — на ужин. Извольте явиться как можно скорее, Ваши родители волнуются, — тон Герды несколько смягчился на последней фразе.
— Хорошо, Герда, мы скоро будем, — кивнула Мун в знак того, что служанка свободна. Герда поклонилась ещё раз (совершенно ненужное действие при окончании разговора, по мнению Мун), после чего удалилась.