— Пф-ф, — козёл вдруг распрямился, тело его, казавшееся слабым, приобрело тонус, а «слепой» глаз зашевелился. — На-адо же, впервы-ые за долгое вре-емя встречаю столь у-умного монстра! — тут продавец прищурился, облокотившись на стол. — Иль ты не мо-онстр, а мьюниа-анская выхухоль? — он обратил на Тоффи якобы незрячий крупный глаз.
— Я не монстр и не мьюнианец, — пожал плечами Призрак, вызывая удивление на растянувшейся морде козла, — я и сам не знаю, кто я. Так что для удобства можете звать меня Призраком.
Козёл ещё немного посверлил ящера взглядом, но, сдавшись под его невозмутимостью, отольнул от стеллажа и хрустнул шеей.
— Знал бы ты-ы, Призрак, как тя-яжко изображать горбатого! — проворчал монстр, разминая кости.
— А других обманывать не тяжко тебе? — в упор спросил Тоффи. Он не терпел тайн и лжи, что, в общем-то, с оглядкой на его прошлое и настоящее, очевидно.
— Бро-ось! — монстр с презрением махнул копытом. — Эти прощелыги ни черта-а не смыслят в большинстве предметов, что приобрета-ают, если им и прода-ать что-то стоящее, они этого всё равно оценить не смо-огут! Тупи-ицы! — последнее слово козёл прошипел сквозь выбитые кое-где зубы.
Вот как, значит. Интересно. Выходит, монстры так и не продвинулись ни в уме, ни в развитии за двадцать два года. Впрочем, ничего удивительного в этом факте не было. Монстрам в первую очередь необходимо было сохранить жалкие остатки своей расы, а уж потом думать о прогрессе и просвещении. Однако собеседник Тоффи не был похож на «тупицу». Козёл только корчил из себя старого дурака, на деле же Призрак видел в его глазах ясность и сознательность, что не могло не свидетельствовать о высоком интеллекте, хоть для одурачивания клиентов с примитивным мышлением много ума было не нужно.
Заговорившись с продавцом, Тоффи совсем упустил из головы, пожалуй, самый интересующий его вопрос.
— Не страшно торговать в столь заметном месте? — спросил ящер после некоторого молчания, оглядев редколесье и ещё раз убедившись, что кипящий рынок можно заметить за километр.
— О-о, во-овсе нет! — посмеиваясь, ответил козёл. — Под защитой волшебного аммолита* нам не страшно ничего!
Тоффи склонил голову набок в качестве выражения своего недоумения. Он никогда особо не увлекался геммологией*, предпочитая книгам по ней художественной, либо музыкальной литературе. Да и металлы всегда привлекали его больше. Что ж, самое время расширить свои знания в области драгоценных, да ещё и волшебных, камней.
Правильно истолковав телодвижение собеседника, козёл прочистил горло коротким покашливанием и пояснил:
— Аммолит — это такой драгоце-енный камень, содержа-ащий в себе все-е цвета радуги. Древние верили, что аммоли-ит приносит уда-ачу, и не зря-я, ведь именно благодарю ему-у нас с Вами, да и всех, кто здесь е-есть, не сможет заметить ни одна-а мьюнианская крыса, — продавец заговорщицки ухмыльнулся. — Раз в го-од аммолит производит волшебное излуче-ение, оно позволяет вся-якому, кто находится вблизи, быть неви-идимым, и та-ак всю неде-елю. Таким о-образом, за это вре-емя мы сбыва-аем весь товар, что ко-опим год. Мьюнианцы ошибаются, ду-умая, что волшебники есть то-олько среди их отребья. Наши тоже кое-что мо-огут. Наприме-ер, сделать так, чтобы ка-амень защищал только монстров, — козёл горделиво приосанился, словно он сам заколдовал драгоценность нужным образом. — Разве что только иску-усные мьюнианские ма-аги могут пробить защи-иту. Наде-еюсь, ты не один из них? — глаз с бельмом вновь вперился в незнакомца, но тот лишь неоднозначно повёл плечом.
— Не думаю, — Тоффи усмехнулся про себя, подметив негодование козла при этих словах. Он любил сбивать с толу, напуская на себя порой излишнюю загадочность.
Козёл сощурился, сведя мохнатые брови к переносице, и выпятил нижнюю губу, размышляя над чем-то. Давно к нему не заглядывали замечательные личности. Продержав паузу ещё немного, монстр продолжил:
— Зна-аешь, умник, ты мне, конечно, нра-авишься, но за порчу иму-ущества не прощу-у! — козёл грозно покосился на разломанный меч, а затем на Тоффи, на этот раз обиженно поджав розовую губу.
— Ой, перестань, Алистер, я тебе новый выкую! — за спиной послышался знакомый голос. Уж слишком знакомый.
Тоффи обернулся, взметнув полой плаща клубок пыли в воздух. Если не маска, можно было бы в деталях улицезреть всю ту палитру неудовольствия, которая выразилась на морде ящера в этот момент. Почти впритык к нему стоял Растикор — его, вроде как, друг. Мастер улыбался во всю клыкастую пасть, что, правда, больше было похоже на предупредительный оскал. Козёл поморщился и презрительно фыркнул.
— Три-идцать три-и несча-астья! — прозвище закрепилось за Растикором не только на деревне, но удивительным образом перекочевало и за её пределы. — Сколько ору-ужия ты уже наобеща-ал мне? Не ве-ерю ни одному-у твоему лжи-ивому слову! — козёл скрестил копыта на груди в знак полного игнорирования пришедшего, и отвернулся, занявшись товаром. Тоффи ощутил некоторое облегчение. Не придётся отвечать за раскрытый обман. Спасибо Растикору.
— То-оффи-и, давно не виделись! — рельефные лапы заключили Призрака в свой плен, и, хоть Тоффи тоже был наделён недюжинной силой, он ощутил затруднение в дыхании.
— Я же просил не называть меня по имени, — просипел Дух, стараясь выпутаться из навязчивых объятий.
— Ох, прости-прости! — с глуповатой и неловкой улыбкой пролепетал Растикор, отпуская друга и таким образом извиняясь и за раскрытое имя, и за тиски, называемые объятиями.
— Ха-а! — продавец внезапно развернулся к ящерам, указав копытом на Тоффи. — Вреди-итель, теперь я зна-аю твоё имя! Не отве-ертишься!
Призрак лишь закатил глаза и ретировался. Растикор зашагал за ним, не сразу сумев подстроиться под нарастающий темп походки друга. При этом монстры, что шли перед ними, завидев за собой Мастера, спешили разойтись по сторонам, дабы не навлечь на себя беду. Растикор печально вздохнул. И тут все шугаются…
— Что тебя сюда привело? — разбавляя мрачное молчание, окружившие их, осведомился Растикор.
— Интерес, — просто ответил Тоффи, даже не взглянув на Мастера.
— Вот как, — протянул Растикор. — А я вдруг, по случайной мысли, заскочившей мне в голову, решил посетить это место, хотя не был здесь уже как два года! — ящер был странно взбудоражен и всё тараторил, настолько быстро, что ссысл сказанного доходил до Тоффи только при более глубоком анализе. — Такое совпадение: ты пришёл из интереса, я — впервые за долгое время, спонтанно. Это ли не судьба? — Мастер заулыбался во все свои неисчислимые клыки. Если уж это и была судьба, она явно решила посмеяться над Призраком, подослав к нему болтливого знакомого, которого Тоффи ну уж никак не хотел бы видеть в этот день.
— Я тут всё знаю, — не унимался Растикор, видимо, интерпретируя затяжное молчание Тоффи как желанре услышать больше. — Ничего не изменилось за столько времени, надо же! И продавцы всё те же, — Растикор вперил руки в бока, довольно оглядывая прилавки. — Я тебе могу рассказать всё и обо всём, я же знаю, как ты любишь подробности, — Мастер весело улыбнулся, с задором ткнув Тоффи в плечо локтём, и подмигнул.
— Не стоит, — такого ответа кузнец явно не ожидал.
— Как… Не стоит?
— Вот так, — Тоффи тяжело вздохнул и остановился, направив на приятеля свой пробивной взгляд золотых глаз. — Послушай, Растикор, я благодарен тебе за данные мне когда-то знания, но наши дороги должны разойтись. Я не нуждаюсь в помощи и советах, мне это не нужно. Так что ступай по своим заботам, а я займусь своими.
Растикор был обескуражен. По-детсокму наивное выражение в его глазах определённо контрастировало с мощной рельефной фигурой.
— Но мы ведь друзья, — пролепетал сокрушённый кузнец.
Тоффи замолчал. У него было припасено немало аргументов и ещё больше фактов для того, чтобы всеми силами отвадить от себя навязчивого монстра, но сейчас вдруг что-то повернуло всё это вспять, не давая и шанса применить средства абстрагирования. Призрак не видел очевидного. Растикор — его единственный во всём мире друг, который, пусть и со своими заскоками, но всё же есть. И как он, изгой и отшельник, мог так легко отвергать искреннее желание помочь или хотя бы просто быть рядом? Ведь не то ли это, чего Тоффи так давно желал? Определённо — не то, но пока и этого достаточно.